Бартоломью Бронзини думал, что вид занятой японцами Юмы уже не способен его удивить, однако в этом он ошибался.
Все подъезды к городу были перегорожены танками, отъезжавшими в сторону, как только оттуда успевали заметить, кто к ним приближается. Японцы держались от их машины на почтительном расстоянии, постоянно оглядываясь на Чиуна. Взгляд светло-карих глаз Мастера Синанджу был устремлен на дорогу, на лице его было написано презрение к пытавшимся бросить ему вызов врагам.
Когда они въехали в город, Бронзини про себя отметил стоявшие у каждого магазина посты. То и дело им попадались трупы, лежащие в лужах засохшей крови, с фонаря свисало тело повешенного, еще один несчастный в неестественной позе застыл на перекрестке, насаженный на ветку огромного кактуса.
Их танк беспрепятственно пропустили к зданию мэрии, на крыше которого развевался японский флаг. От этого зрелища внутри у Бронзини все перевернулось.
Как только он выпрыгнул из танка, рядом с ним неслышно возник Чиун.
– Ну вот, приехали, – сообщил Бронзини. – Наступила развязка. Или это называется кульминация? Все время их путаю.
– Вытри нос, – отозвался Чиун, направляясь к парадному входу, около которого застыли навытяжку двое японских часовых. – С него уже капает.
– А, – сказал Бронзини, с помощью кулака возвращая своему римскому профилю подобающее величие.
– Не забудь о том, что я тебе говорил. Японцы не станут обращаться с тобой грубо, если ты выкажешь должное уважение.
– Постараюсь не забрызгать им мундиры соплями.
Немуро Нишитцу был явно доволен, выслушав известия.
– Пришел Бронзини-сан, – сдержанно доложил Джиро Исудзу. – Кореец все-таки привел его.
Нишитцу потянулся за тростью. С трудом поднявшись из кресла, он вышел из-за стола. Глава корпорации не спал уже сутки, которые показались ему целой вечностью.
Первым в кабинет величественно прошел Мастер Синанджу.
– Я привел человека, которого вы искали, – громко проговорил он, – и требую, чтобы обещанное мне было выполнено.
– Да-да, конечно, – рассеянно кивнул Нишитцу, глядя мимо него.
Следом вошел Бронзини, стараясь скрыть пристыженное выражение лица. На Исудзу он старательно не обращал внимания.
– Так значит, это вы – Нишитцу, – тихо сказал он.
– Да, я – это он, – ответил японец, слегка наклоняя голову.
– Я хочу спросить вас кое о чем. Почем именно я?
– Вы были неподражаемы. Я смотрел все ваши фильмы по несколько раз.
– Да, нужно было и вправду отдать эту роль Шварценеггеру, – проговорил Бронзини с плохо скрываемым отвращением.
– Интересно, а что... – начал было Нишитцу, но тут глаза его блеснули.
– Не откажите дать старику автограф.
– Можешь изобразить его сам, кувшин с сакэ.
Бронзини внезапно почувствовал острую боль. Скосив глаза, он увидел, что в локоть ему впились острые ноги старого корейца.
– Всем будет легче, если ты уважишь просьбу этого человека, многозначительно проговорил Чиун.
– Для кого должна быть надпись? – неохотно проворчал Бронзини.
Нишитцу растянул губы в неживой улыбке и ответил:
– Для меня.
– Мог бы и сам догадаться. Что ж, почему бы и нет?
Взяв протянутые ручку и бумагу, Бронзини положил листок на ладонь, и, сделав росчерк, протянул его Немуро Нишитцу.
– Не забудь поздравить блестящего полководца с победой, – пихнул его локтем в бок Чиун.
– Что? Ах, да, – вспомнил Бронзини и протянул широкую ладонь. – Вы отлично сыграли свою роль.
Джиро Исудзу внезапно рванулся вперед, но Чиун выставил вперед обутую в сандалию ногу.
– Он вас не тронет, даю вам слово, – заверил он обоих японцев. – Для меня будет большой честью пожать руку Бронзини-сану, – сказал Нишитцу, как только оправился от удивления, и протянул дрожащую руку в ответ. Бронзини вяло пожал ее.
– В качестве троянского коня вы были незаменимы, – с улыбкой добавил японец.
– Теперь понятно, откуда эта ноющая пустота внутри, – проворчал Бронзини, и неловко рассмеялся. – И что же дальше? Последний раз, когда мне довелось быть в роли военнопленного, я получил шесть миллионов долларов чистыми.
Немуро Нишитцу с недоверчиво моргнул.
– Они не смеются, – шепотом сообщил Бронзини Чиуну.
– Это потому, что шутить ты не умеешь. И это вовсе не съемочная площадка, пора бы понять даже своей недоразвитой головой.
– Вас отведут в безопасное место, – сказал Нишитцу, и дважды ударил в пол концом трости. Появившиеся двое солдат взяли Бронзини под руки.
– Вперед, – рявкнул Джиро Исудзу.
– А как же мое любимое «Средовать за нами», а, Джиро, детка? – уже в дверях спросил Бронзини.