Сначала раздался странный хлопок, потом танк загрохотал, и гусеница, натянувшись, разорвалась и отлетела в сторону. Искореженные звенья хлестнули по дороге, и на асфальте, словно кто-то несколько раз энергично копнул лопатой, появилась внушительных размеров воронка.
Двигаясь только на одной гусенице, танк внезапно накренился. Балансируя на крыше смятого в лепешку автобуса, он стал медленно заваливаться на левый борт. В этот момент вмешавшийся Римо с силой толкнул его рукой.
Водитель сообразил, в чем дело, слишком поздно. Танк опрокинулся, и лежал на башне, словно огромная черепаха цвета хаки. Водитель было попытался выбраться со своего сиденья, но успел лишь высунуть голову, так что, когда танк перевернулся, его черепная коробка пришла в соприкосновение с землей значительно раньше, чем это случилось бы при других обстоятельствах.
Вывалившись из люка, японец бессильно свесился наружу.
Пробравшись под танк, Римо вытянул водителя на дорогу и, склонившись над ним, пощупал пульс. Он еле прослушивался — японец был явно контужен.
— Он мертв? — с ужасом в голосе спросила Шерил. Потрясенные пикетчики поспешно отступили назад, не произнося ни слова.
— Нет, но этому парню срочно требуется медицинская помощь, — ответил Римо.
Шерил собиралась что-то сказать, но в этот момент к ним подоспели водители остальных танков. Схватив девушку за плечо, один из них из них грубо оттолкнул ее в сторону. Взвившись, словно пружина, Римо схватил японца за руку.
— Эй, в чем дело? — крикнул он.
Его противник прошипел что-то непонятное, и попытался подсечь Римо ногой. Узнав в этой неуклюжей попытке один из приемов джиу-джитсу, Римо, сохраняя полное спокойствие, скривил губы в усмешке. Японец нанес удар, и в ту же секунду упал навзничь. Римо успел отдернуть ногу так быстро, что японец промахнулся и потерял равновесие.
Словно ненароком наступив ему на грудь, Римо шагнул к Шерил.
— Все в порядке? — негромко спросил он.
— Какое там в порядке! Что здесь вообще, черт побери, происходит? бушевала девушка. — Они же собирались раздавить этих людей! А машина! Да она просто стерта в порошок. К тому же, это мой собственный автобус, а не студийный.
Тем временем водители-японцы подхватили бесчувственное тело своего товарища и положили его на броню одного из танков. Кто-то из них выкрикнул короткое приказание. Японец, который пытался ввязаться в драку с Римо, бросил в его сторону злобный взгляд, но, тем не менее, резво побежал к своей машине.
Снова взревели двигатели, и колонна двинулась вперед, объезжая оставшийся без гусеницы танк и груду железа, которая когда-то была фургоном Шерил.
— О, Господи! Они собираются сделать еще одну попытку! — простонала Шерил.
— Всем взяться за руки! — крикнул один из пикетчиков. — Мы им покажем, что настоящих американцев не запугать!
На его призыв откликнулись далеко не все, а кое-кто даже поспешно отбежал в сторону.
Поняв, что надо действовать, Римо нырнул в толпу демонстрантов. — Спорить я с вами не собираюсь, — проронил он. — Может быть, в другой раз, когда у нас будет побольше времени.
Хватая попадавшихся ему под руку людей за запястья, и защемляя нервы, Римо побирался сквозь ряды пикетчиков. Люди отскакивали, словно ужаленные, но, тем не менее, двигались в том направлении, которое было нужно Римо.
Через несколько секунд на шоссе никого не осталось.
Танки завернули к въезду в лагерь. Как только внутрь проехал первый из них, пикетчикам уже не хватило духу, чтобы снова перегораживать остальным дорогу. Колонна танков, казалось, тянулась бесконечно. Видневшиеся в открытых люках водители неподвижно глядели прямо перед собой, словно они были всего лишь частью этих бронированных монстров. — Просто бред какой-то, — словно не веря своим глазам, проговорила Шерил. — Что это на них нашло? Мы ведь всего лишь снимаем фильм.
— Попробуйте им это объяснить, — отозвался Римо.
Шерил отряхнула пыль со своей ковбойской шляпы.
— Да, а вы неплохо разогнали профсоюзный пикет, — заметила она. Готова поспорить, танки передавили бы их, словно котят.
— Интересно... — задумчиво сказал Римо.
— Что интересно?
— По ту ли сторону баррикад мы с вами оказались? — Он поглядел вслед последнему танку, из под гусениц которого разлетался в стороны песок.
— Ну что ж, надо двигаться. Придется тащиться до съемочного лагеря пешком. Ну ничего, Джиро еще об этом услышит!
— Кто это?
— Джиро Исудзу, исполнительный продюсер. Этакий упрямый сукин сын. По сравнению с ним, эти танкисты сущие агнцы. Разве что Джиро настолько вежлив, что иногда хочется свернуть ему шею. По крайней мере, мне хотелось не раз.
Глава 8
— Помилуйте, Мастер Синанджу, — надтреснутым, сухим голосом взмолился Харолд Смит. — Уже три часа ночи. Мы могли бы продолжить переговоры завтра.
— Нет, — ответил Чиун, — мы ведь почти закончили. Зачем же прерывать такую важную беседу сейчас, когда мы вплотную подобрались к соглашению?
Доктору Харолду Смиту, однако, так не казалось. Лично он вплотную подобрался только к полному физическому истощению. Вот уже почти девятнадцать часов Мастер Синанджу вел с ним самые запутанные и сложные переговоры за всю долгую историю их сотрудничества. Занятие это само по себе было не из легких, но они еще, вдобавок, все это время провели, сидя на жестком полу в кабинете Смита. Чиун заявил, что, хотя Смит — император, а он всего лишь императорский ассасин, при заключении честной сделки это не имеет никакого значения, и доктор не может восседать на своем «троне», а ему, Чиуну, не приличествует стоять. Поэтому они и сидели на полу, не прерываясь ни на еду, ни на питье.
Несмотря на то, что ночь уже подходила к концу, Чиун выглядел свежо, как маргаритка ранним летним утром, в то время как лицо Харолда Смита по цвету напоминало несвежую устрицу. Смит чувствовал себя полутрупом, если не считать раздираемого болью желудка. Этот незапланированный постный день в сочетании с нервным стрессом вызвал у него повышенную кислотность, которая разбередила застарелую язву. Если эта пытка будет продолжаться и дальше, подумал Смит, то вместо желудка у меня будет одна огромная дырка.
— В этом году, — проговорил Чиун, время от времени заглядывая в разложенный на полу свиток, который удерживали по краям два специальных грузика, — мы согласились на весьма скромное увеличение моего вознаграждения — десять процентов от общей суммы, золотом. Чтобы отразить изменившееся положение дел.
— Я все-таки не могу понять, почему я должен увеличить сумму, хотя новый договор не предусматривает вашего участия в заданиях вместе с Римо, тупо глядя в пол, сказал Смит. — Разве это не означает, что работы теперь стало меньше?
— Для Мастера Синанджу — да, но не для Римо. — Чиун с глубокомысленным видом поднял палец. — К нему перейдет часть моих обязанностей, соответственно, оплату нужно увеличить.
— Да, но разве не имеет смысла вычислить, сколько стоили ваши дополнительные услуги согласно изначальному договору, а потом договориться, какое будет вознаграждение для Римо?
Чиун отрицательно покачал убеленной сединами головой.
— Ни в коем случае. Ведь эти условия оговаривались в старом контракте, а мы с вами собираемся заключить договор на совершенно иных условиях. Это только внесет лишнюю путаницу.
— По-моему, все и так уже окончательно запуталось, — горестно вздохнул Смит. Его лицо, обычно казавшееся аристократическим, выглядело, словно выжатый до последней капли лимон.
— Тогда позвольте мне все вам объяснить, — вызвался Чиун, тихо добавив, — в очередной раз. Десять процентов полагаются Римо за увеличение объема работы. И плюс к тому, мой собственный гонорар, который будет выплачен драгоценными камнями, шелком и рисом.