В разговор вмешался Фарадей:
– Мы понимаем вас, мистер Калвер. Понимаем ваши доводы. Но к сожалению, то, о чем вы говорите, в наших условиях трудно осуществить.
– В трудноразрешимых ситуациях все непросто... Дили не дал Калверу договорить:
– Вы присутствовали на первом собрании. И уже тогда не могли не заметить разногласий, нервозности и зарождающихся конфликтов Вы помните, наверное, что многие хотели тотчас уйти из убежища, и только здравый смысл и выдержка доктора Рейнольдс заставила их изменить свое решение. Мы думаем не только о себе. Это было бы гораздо проще. Но мы не снимаем с себя ответственности за всех, кто оказался здесь. И поэтому не можем допустить анархию.
. – Речь идет не об анархии, а о совместном решении проблем.
– Я думаю, что в кризисной ситуации это невозможно.
– Этот кризис никогда не кончится, – сказал Калвер, чувствуя, как в нем закипает гнев.
Он вдруг ни с того ни с сего вспомнил, как Дили в туннеле уговаривал его не тратить время и силы на то, чтобы спасти Кэт. Тогда им владел инстинкт самосохранения, а что руководит им теперь, Калвер не мог понять.
– Мы все сейчас в одинаковом положении. У каждого на карту поставлена прежде всего его жизнь. И у вас, и у меня, и у тех людей, которых вы сюда не пригласили. Я не думаю, что кто-нибудь имеет право решать за них их судьбу; Каждый должен сам сделать свой выбор.
Все это Калвер проговорил, глядя в глаза Дили. Но ответил ему Брайс. И тон его был умиротворяющим.
– Вы нас не совсем правильно поняли, Калвер. Мы не собирались решать ничью судьбу. Мы лишь хотели составить план действия на ближайшее время, довести его до сведения каждого и обсудить со всеми обитателями убежища. Только после этого мы будем принимать окончательное решение.
Слова Брайса немного успокоили Калвера, и он расслабился.
– Хорошо. Может быть, я действительно вас не так понял. И я не имею ничего против соблюдения установленного порядка, только хотел бы еще раз сказать, что время силовых решений прошло.
Он снова посмотрел на Дили, но по выражению его лица не сумел понять, в каком русле пойдет разговор дальше. Все какое-то время молчали, видимо тоже ожидая реакции Дили. И наконец тот заговорил, обращаясь к Калверу:
– Я хотел бы уточнить, Калвер, следует ли из всего сказанного нами, что вы все же готовы помогать нам.
– Я готов помогать каждому человеку в убежище и буду делать все, что в моих силах.
Дили решил, что бессмысленно продолжать этот и без того затянувшийся разговор. Он все-таки надеялся найти в Калвере союзника, так как был заинтересован в каждом человеке, который мог поддержать их группу. Сейчас нужно использовать любую возможность, чтобы как-то укрепить свои позиции. Если бы события развивались так, как это предусматривалось планами и инструкциями, то многие представители официальных кругов добрались бы до убежища. Тогда проблемы противостояния или неравенства сил вовсе не было бы.
Дили был огорчен позицией Калвера. Почему-то он рассчитывал на безусловную поддержку с его стороны. Может быть, это было наивно, но ему казалось, что обстоятельства их знакомства и все пережитое вместе породило какую-то неразрывную связь между ними, будто породнило их. Но сейчас он видел, что Калвер относится к нему с известной долей недоверия. Конечно, позиция Калвера отличалась от позиции большинства: она была не столь агрессивной и в достаточной степени разумной. Пожалуй, это не так уж и плохо!
– Хорошо, – сказал Дили, как бы завершая этот этап разговора, – все ясно. Перейдем к делу. Перед тем, как вы пришли сюда, мы нанесли на карту города убежища и связывающие их туннели. На других картах обозначено местонахождение тринадцати региональных пунктов управления и других убежищ, большинство из которых защищены от ядерного нападения, разумеется, если не будет прямого попадания. Сетки на карте показывают линии связи между региональными и местными органами управления. – Дили ткнул пальцем в одну из карт и добавил: – Здесь, в юго-западной части Великобритании, находится штаб сухопутных войск, расположенный в просторном убежище в Уилтоне, около Солсбери.
– Правительство будет управлять оттуда? – с интересом спросил Калвер.
– Нет, правительство будет расположено в разных местах, например в Бате или в Челтнеме.
В голосе Дили прозвучала некоторая неуверенность, и Калвер заметил, как Брано закивал головой, как бы подтверждая правильность сказанного.
Дили продолжал:
– Несмотря на то, что эти данные всегда тщательно скрывались от общественности, все же ходили слухи о существовании секретного правительственного убежища, и даже место его расположения называлось довольно точно. Однако смею утверждать, что даже те, кто строил эти догадки, не предполагали, каким сложнейшим техническим комплексом является это убежище.
Калвер тихо спросил:
– Где оно находится?
Доктор Рейнольдс нервно чиркнула спичкой и закурила новую сигарету. Фарадей спрыгнул со стола и снова прислонился спиной к стене, засунув руки в карманы. Брайс выглядел неуместно торжественным, будто разговор шел о его личных успехах.
– Оно находится под набережной Виктории, – тихо ответил Дили, – рядом с Парламентом. Туда легко добраться из Дворца, с Даунинг-стрит и из всех правительственных учреждений, расположенных в этом районе. Убежище протянулось от здания Парламента до Чаринг-Кросс, где находится второй туннель, параллельный туннелю метро, ведущему к Чаринг-Кросс – Ватерлоо и пересекающему Темзу.
– Значит, существуют два туннеля? – Калвер явно был поражен всем, что услышал.
– Да, именно так. Второй секретный туннель одновременно является убежищем и позволяет быстро и безопасно перебраться с одного берега реки на другой. Это очень важно на случай, если близлежащие мосты будут разрушены или блокированы транспортом.
– Это невероятно! – воскликнул Калвер. – Я не представляю себе, как можно было сохранить в тайне существование второго туннеля. В конце концов, как можно было его построить, чтобы никто об этом не знал.
– Вы никогда не задумывались над тем, почему сроки введения в действие новых линий метро всегда затягивались, а отпущенных на них бюджетных ассигнований всякий раз оказывалось недостаточно? “Виктория” и “Юбилейная” – две линии, как раз очень показательные в этом смысле. Теперь, я думаю, вам все ясно.