Фрабар запрокинул голову и уставился в темнеющее небо, рассматривая то ли кроны, уходящие вверх, то ли редкие звезды, медленно проявляющиеся на раскрашенном алым мрачно-сером своде, в складках темнеющей ткани небес.
— Друиды называют его живым, причем особенным, не таким, как остальное в этом мире. Даже Та-Гарди, которые древнее его, не столь загадочны. Мало кто знает, что такое эти бесконечные леса... что они хранят в своем сердце.
Фрабар молчал, всматриваясь в сумрак, окутавший небо меж бледных мерцающих звезд.
Гленран помедлил и, все же решившись, негромко спросил:
— А что там, на севере, у вас? Где кончается самая северная из ваших Империй?
Фрабар опустил голову и взглянул на телохранителя; лицо его было темно, в глазах мерцала непроницаемая тьма.
— Дикие и опасные места, — ответил он после недолгой паузы. Вельх заметил, что голос его был немного ниже обычного, а оттого речь казалась тяжелее и звучала медленнее. — Нет четких границ, Империя постоянно борется за них, и раз в столетие с северо-запада на нее накатывается волна безумия и страха. Нисхождение.
В голосе темного воина не было ни сопереживания, ни гордости, лицо его никак не изменилось, но Вельх готов был поклясться, что Фрабар страстно, всем сердцем обожает свою родину, что он влюблен в север, с которого пришел сюда. Телохранитель вспомнил свои родные места, ощутил привычное, удручающее равнодушие и едва слышно вздохнул. За свои три десятка он так и не нашел родины. Хотя достиг гораздо большего, чем все, о чем в детстве мечтал.
— Сколько тебе лет, Фрабар? — неожиданно даже для себя самого спросил он.
— Тридцать пять, — ответил тот, отворачиваясь и рассматривая, как неторопливые лоси покидают вечерний водопой. Затем так же внезапно спросил, словно подумав и решившись:
— Сколько тебе?
— Двадцать девять, — ответил Вельх, ежась от холода и неожиданно чувствуя, что все его переживания по поводу почти уже тридцати — глупость и фальшь, что все они похожи на страх восемнадцатилетней девушки слишком долго задержаться в девичестве.
Фрабар внимательно посмотрел на него.
— Мне казалось, больше, — заметил он.
— Мне тоже, — усмехнулся Вельх, — и часто... Пришлось расти быстро. При Дворце юнцы не выживают, — тут он внезапно вспомнил юного, столь искреннего и фаталистичного Даниэля, и снова глубоко вздохнул.
— Все происходит очень быстро, — продолжил Гленран, объясняя молчаливому спутнику свой вздох: телохранитель чувствовал, что просто необходимо сказать все это Фрабару, и хотел сделать это сейчас, пока вокруг них царят минуты покоя. — Три года назад все было солнечно и спокойно, хотя уже тогда наследники играли в свои игры, а Император молчал; затем мы все словно начали падать в колодец, у которого нет дна. У меня был учитель, старший из воинов Краэнна дель Грасси, который учил и его самого, — но затем он погиб, и смерть его была такой глупой!.. Его не смогли оживить, хотя и Конклав и Храмы приложили к этому довольно много сил. — Вельх помолчал, наблюдая за внимательно смотрящим на него Фрабаром.
Мужчина с черными глазами ждал. В глазах его тлел едва заметный интерес. Телохранитель осознал внезапно, что этот столь малознакомый ему человек все понимает так, как не понимал до него никто и никогда.
— Все случилось во время Ирдалла, на гладиаторских боях. Давир бился на песке [6]. Официально считается, что он умер от яда, который был на клинке одного из гладиаторов, присланных из Фарна [7]. Почти никто не знает, как было на самом деле, потому что в данном случае знание очень опасно. — Вельх помолчал, рассматривая свои широкие, сильные ладони и вспоминая, как девять лет назад он впервые встретил человека, бывшего и физически, и духовно сильнее его.
«Что же случилось на самом деле?» — мог бы спросить Фрабар, но Вельх прекрасно знал, что он не спросит.
— Его убили свободные купцы Южных Баронств. Убили за то, что он никогда не шел ни на какие сделки с южной Гильдией, сильнейшим из торговых кланов. Использовали для этого яд, который был одним из драгоценнейших оружий Гильдии и который теперь, после его смерти, знают и умеют воссоздавать алхимики Империи... Убили, зная, что Император не поддержит конфликт, а чиновники, маги, жрецы и знать будут напуганы и более склонны отвечать на вопросы, которые Гильдия намерена ставить перед ними в будущем.
6
«Давир Бран (195—256 ВЛ) — воин, ставший известным главным образом благодаря шестому отряду границ. В 225 году ВЛ, во время седьмого, последнего, наиболее неожиданного и мощного нашествия кочев- ничьих племен на Дэртар, командующий отрядом Бран вывел своих людей из окружения и, возглавляя уже четыре ударные части, переформировал и направил их в спину всадникам Хран-Гиор, что, согласно отчетам имперских стратегов, решило исход второй приграничной битвы 225 года (см. «Седьмое Нашествие»).
Впоследствии став одним из основателей столичной воинской школы для юношей, созданной при Бен-Гранна, Давир прославился как один из лучших воинов империи и как, несомненно, лучший наставник; в 239 году был назначен учителем Его Высочества Кра- энна дель Грасси. В 242-м стал старшим телохранителем Империи. В 256 году участвовал в праздничных гладиаторских боях во время Ирдалла, где был ранен одним из семерых бойцов, с которыми сражался в финальной схватке. Умер через три часа после окончания победного боя; согласно отчету специальной императорской комиссии, расследовавшей его смерть, причиной смерти стал нанесенный на клинок яд, не обнаруженный ни одним из проверявших; причины и источники яда не были установлены. Четыре попытки оживления успеха не имели.
<...>
Кроме всего прочего, Давир Бран известен как поручитель Вельха Гленрана, бывшего телохранителя Его Высочества Краэнна дель Грасси, роль которого практически невозможно переоценить в событиях...»
7
«Дар-Фарн — мощное рабовладельческое государство с древними, жестокими и очень подробно расписанными законами, занимающее земли юго-восточнее Двуречья и подчинившее своим Властителям около четырех десятков больших и малых вассальных государств. Чрезвычайно военизированный и поразительно хорошо защищенный от практически любой из известных бед, Дар-Фарн представляет собой политикоэко-номический противовес Империи Дэртара, и хотя территориальные, религиозные и экономические претензии обоих государств не сталкивались и даже просто не пересекались еще никогда (в основном из-за огромного расстояния, отделяющего их друг от друга, и Пояса Древних, через который невозможно произвести телепортацию даже высшего уровня), многие историки и политики считают, что рано или поздно, как только оба или одно из них выйдет на необходимый уровень развития, столкновение интересов будет неизбежно...
<...>
...Пока же для подавляющего большинства жителей Империи и окружающих ее государств Дар-Фарн является чем-то, лишь призрачно большим, чем сказочная страна далекого и загадочного Востока, раскинувшегося по ту сторону Пояса Древних Сил».