Со времени холерных бедствий и правительства, и врачи Европы отчетливо осознали, что врачевание отдельных лиц совершенно недостаточно в борьбе с инфекционными болезнями, что нужно изучать условия, способствующие заболеванию и смертности в массе населения, и принимать общественные меры для борьбы с этими бедствиями. Меры, принятые в Англии к оздоровлению городов; изучение влияния нездоровых жилищ во Франции и предпринятые там нововведения в больничной гигиене; наблюдения, сделанные во время Крымской войны в армиях русской и союзников, а наряду с этим крупные успехи естествознания и медицины, труды Либиха, Вирхова, Клода-Бернара и других корифеев естествознания и медицины — все это, вместе взятое, показало значение гигиены и постепенно придало ей то развитие, в котором она находится в настоящее время.
Ужасающее положение раненых и больных солдат с обеих сторон в Крыму вызвало к жизни инициативу швейцарского филантропа Анри Дюнана,[84] приведшую в итоге к созданию Международного комитета Красного Креста и заключению Женевского соглашения по улучшению положения раненых и больных в воюющих армиях, подписанного в 1864 г.{134}
Работавшие вместе с выдающимся русским хирургом Н.Пироговым американские врачи-добровольцы инициировали перевод на английский язык и издание в США его работ по военно-полевой хирургии, ставших учебниками для военных медиков США во время гражданской войны, причем как федералов, так и конфедератов.
Не все новации медицины имели только положительное значение. Во время Крымской войны началось зарождение того, что ее современники именовали впоследствии солдатской болезнью. В 1826 г. в Германии началось промышленное производство фармацевтического продукта, ставшего в 1846 г. известным под названием морфий.
Массовое применение достижения немецкой фармакологии, особенно после другого революционного изобретения медицины — шприца Александра Вуда[85] положило началу тому, что в 1877 г., после анализа последствий первых опытов применения наркосодержащих обезболивающих средств в Крыму, во время Гражданской войны в США и особенно после франко-прусской войны, появился термин «морфинизм».{135}
Крымская война представляет собой огромное поле для военных исследований. В ней столько противоречий, что неудивительно существование огромного количества разночтений и путаных изложений по, казалось бы, совершенно ясным фактам. У этой войны удивительная философия. При всем ее размахе она не привела к решающим результатам ни на полях сражений, ни в политике. Война имела последствия не только в военном деле как таковом, но и в организации быта. С ней связывают появление сигарет, которые английские офицеры научились делать, переняв опыт турок, набивавших табаком бумажные гильзы. Эта, казалось, незначительная деталь имела большое значение, так как позволяла солдату или офицеру быстро перекурить, что было затруднительно с традиционной трубкой. С этого времени производство сигарет было поставлено на поток. Популярность их в Европе возросла многократно.{136}К теме сигарет и Крымской войны в Англии вернулись в 1914–1918 гг., когда солдатам, отправлявшимся воевать с немцами, выдавали сигареты, на пачках которых изображались награды времени кампании на востоке: Крест Виктории, Крымская и Балтийская медали.
С военно-политической точки зрения Крымская война являлась в определенном смысле вооруженным разрешением исторического противостояния России и Европы. Возможно, никогда до нее русско-европейские противоречия не обнаруживались столь очевидно. В Крымской войне нашли преломление наиболее актуальные проблемы внешней стратегии России, не утратившие своего значения и в настоящее время. С другой стороны, она обнаружила характерные внутренние противоречия развития России.
Зачем же нам нужно занимать свое время изучением Крымской войны? Для чего мы вновь начинаем копаться в ее хитросплетениях, трагедиях, реках крови и грудах разорванных человеческих тел? Неужели нет ничего боле привлекательного, чем описание кусков мозга вперемешку с лохмотьями обгорелого и окровавленного обмундирования, висящего на виноградных лозах вдоль берега Альмы? Кому это вообще сейчас интересно?
Увы, но это нужно. То, что для одних трагедия, горе, ужас, для других — работа, за которую они получают жалование от своей страны. Так вот, 20 сентября 1854 г. для почти 100 тысяч генералов, офицеров и солдат четырех стран был рабочий день. Десятки командиров решали задачу, и от их правильности зависели судьбы сотен и тысяч подчиненных. Нам теперь остается только анализировать, изучать и обобщать их опыт, чтобы в будущем не повторять ошибки.
84
Дюнан Анри Жан (Dunant Henri Jean) (1828–1910 гг.), швейцарский общественный деятель, публицист, филантроп. Родился 8 мая 1828 г в Женеве. Во время австро-итало-французской войны 1859 г. оказался свидетелем сражения при Сольферино (24 июля), помогал спасать раненых. Пораженный увиденным, написал книгу «Воспоминания о Сольферино.» (Un Souvenir de Solfarino, 1862 г), в которой выдвинул проект организации международного комитета помощи раненым. По его инициативе была выработана конвенция о создании организации Красного Креста (ныне Международный Красный Крест), утвержденная в Женеве в 1864 г. конференцией европейских стран. В 1901 г. Дюнан вместе с Фредериком Пасси был удостоен первой Нобелевской премии мира.
85
Александр Вуд (Alexander Wood, 1817–1884 гг.), секретарь Королевского колледжа врачей в Эдинбурге, используя шприц Д. Фергюссона, начал свои эксперименты по введению морфия в болезненные места своих пациентов с невралгиями, считая, что это является методом местного обезболивания. Несколько позже Вуд стал использовать полую иглу с небольшим отверстием. Александр Вуд является изобретателем полой иглы для шприца. Опыты доктора Вуда по применению шприца были обусловлены его желанием избавить своих пациентов от боли. Признанный в начале XIX века общий наркоз из хлороформа или закиси азота с эфиром больные переносили плохо, многие даже умирали от передозировки. Недавно открытое обезболивающее средство морфий при оральном приеме почти не всасывалось. И Вуд решил использовать свою иглу для введения анестезирующего лекарства прямо под кожу .