— А как с детьми? — спросил репортёр. — Мне кажется, я насчитал шестерых ребятишек. Это были внуки мистера Тигерта, верно?
Клейпол кивнул.
— Мы их и пальцем не тронули. С ними всё в порядке.
— Он улыбнулся. — На деле двое старших были посыльными от нас к Тигерту, потому что до сегодняшнего дня старик отказывался разговаривать с нами.
— Наверно, Ричи, ему двенадцать лет, и одиннадцатилетний Том?
— Ага. Эти двое отличные ребята. Нам приходилось присматривать за двенадцатью людьми, считая Тигерта с женой, двух их дочерей и чёрного слугу с женой. Ни к кому из них мы и не прикасались.
— А как насчёт лабрадора, которому перерезали горло?
— Да бросьте, — плутовато ухмыльнулся Клейпол. — Вы же не считаете, что это я так распорядился?
— Понимаю… Итак, сегодня в шесть вечера по тихоокеанскому времени здесь на Силвер-Лейк в Калифорнии двенадцать человек обрели свободу, — репортёр сиял так, словно это было его личной заслугой. — А что это значит в отношении остальных домов, мистер Клейпол? Можем ли мы предполагать, что в ближайшее время освободят и их?
Клейпол покачал головой.
— Это зависит от национального командования. Свою работу мы сделали. Это всё, что я знаю. — Он отодвинул от себя святую купель, которой внимали пятьдесят миллионов ушей.
Камера переместилась на общий план, показывая сцену всеобщего смятения. То и дело попадались растерянные лица; люди махали в объектив; парашютисты в касках пытались сохранять серьёзность; полковник отдавал приказы; группа чёрных зрителей нескрываемо радовалась; с настежь распахнутыми дверцами стояла пустая машина скорой помощи. Вдали за сверкающей гладью озера гранитная глыба горного хребта подпирала небо.
На экране появилась обстановка студии, из которой мрачный комментатор, сидя перед большой картой Соединённых Штатов, продолжил повествование.
— Итак, — сказал он, — два из шести домов освобождены. Двадцать минут тому назад Ч. Ф. вернул летнюю резиденцию Уильяма О. Диттмара на Эйнджел Айленд, что на реке Святого Лаврентия. К сожалению, в данной точке у нас нет оператора. — Длинное унылое лицо комментатора так омрачилось при этих словах, словно события, происходящие вне поля зрения камеры, являются вопиющим нарушением этикета. — Диттмары, двое детей и пятеро членов Ч. Ф. высадились на берег недалеко от Александрии, прибыв туда на двух шлюпках. Мистер Диттмар, президент «Эмпайр моторс», подтвердил получение послания от Президента Рэндалла, которое было сброшено на парашюте. Мистер Диттмар сказал, что он выразил согласие расширить состав совета директоров «Эмпайр», включив в него двух чёрных членов, но, как и мистер Тигерт, отказался от дальнейших комментариев, переадресовав журналистов к Белому Дому.
— Члены семьи Диттмаров совершенно здоровы, а двое детей, двенадцатилетняя Сьюзен и семилетний Генри, рассказали, что этим утром поймали щуку в двадцать восемь дюймов длины, когда удили на дальнем конце острова в компании двух членов Ч. Ф. Миссис Диттмар особо отметила вежливое отношение к членам её семьи со стороны захватчиков. У нашего репортёра, передававшего сообщение из Александрии, сложилось впечатление, что за те три дня, что белые пленники и чёрные тюремщики провели на маленьком Эйнджел Айленд, восьмидесяти ярдов в длину и сорока в ширину, они едва ли не сдружились. Конечно, мы не берёмся утверждать, что такое благоприятное развитие событий характерно для всей операции. Командир Даниел Смит всё ещё скрывается где-то в горном районе в Северной Каролине и из остальных четырёх захваченных домов пока не поступало ни слова…
Чили Амброс подошёл к телевизору и выключил звук.
— Что-то ты разболтался, белая погань. Помолчи-ка лучше. — Он резко повернулся, обрушив весь запас ярости и горечи на Джексона Дилла. — Предатели! Сдать дома, когда у нас появилась возможность начать борьбу за Гамал. Все они пошли за Николетом. Они предали Данни.
— С чего ты это взял, Чили? — Дилл чувствовал, что ярость Амброса проистекает из растерянности и сомнений. — Откуда ты знаешь, что не Дан приказал им заключить сделку с Диттмаром и Тигертом?
— Потому что знаю! — заорал Амброс, полный святой веры в чёрного мессию революции. — Главное для Данни — это Гамал.