— Анаша твоя? — повысил голос Буров. Пляскин сконфузился.
— Георгий Иваныч, ну там коробок же всего. Раскумариться с пацаном решили. Что такого-то? Это же не статья даже. За траву вроде штраф только, да?
— А деньги у тебя есть, на штраф?
— Найду. Можно сигаретку, дядь Гер?
Буров проигнорировал вопрос. Откинувшись на скрипучем стуле, он хмуро посмотрел в глаза Пляскин.
— За что мужика отоварили?
— Да он синий в г… но, вы его видели?
— Ты мои вопросы не слышишь или как, Сергей?
Пляскин вздохнул, всем видом стараясь показать, какой он несчастный.
— У этого алкаша двор заброшенный. Там забор сломан. Весь квартал у него там тусит. Ну, если надо оттянуться или там… Ну вы поняли. Мы там недавно курили. А этот вышел, полено какое-то схватил, давай орать, что еще раз увидит убьет… Как назло, трезвый оказался, козел.
— И за это ты его пинал посреди улицы? — процедил Буров. — За то, что он выгнал вас с собственного двора? Ты реально охерел уже?
— Дядь Гер, да он сам начал, вы у продавщицы спросите! — затараторил Пляскин, боясь, что Буров готов сменить милость на гнев. — Мы чисто за водичкой зашли, а он бухой уже, приперся, увидел нас и давай бычить. А, типа, говнюки, вот вы где! И давай нести всякую хрень. Козел… Ну, мы его подождали, чтоб поговорить…
— Поговорили?
Пляскин промолчал, но после паузы не выдержал.
— Дядь Гер, а типа это… что теперь?
Буров устало протер лицо.
— Ничего. Мужик попался нормальный. Если вы извинитесь, он готов не подавать заяву.
— Да я без бэ, дядь Гер! Хоть сейчас!
— Только слушай сюда, Сергей. Еще раз нарисуешься во дворе у мужика, или хоть как-то криво на него посмотришь — я лично тебя закрою, понял? Лет на пять минимум. По любому эпизоду из твоих подвигов, из которых я тебя каждый месяц, как дурак, вытаскиваю. Запомни мои слова.
— Конечно, конечно, без бэ! — закивал Пляскин, как китайский болванчик. — А это… что с травой-то…?
— Трава останется у меня. Считай, что экспертиза показала, что это табак. Ты накрошил табак в коробок, чтобы приколоться, понял меня?
— Так все и было, ага, врубился! — Пляскин сиял. — Спасибо, дядь Гер, выручили! Ну я это, тогда, типа могу идти?
Буров не мог скрыть неприязнь, с которой взглянул на парня. Не мог и не хотел.
— Сергей, твой отец умер. Когда-то я ему обещал заботиться о тебе. Это единственная причина, по которой я тебя вытаскиваю. Но это было в последний раз, понял меня? В следующий раз я и пальцем не пошевелю. Если ты не возьмешься за голову и не начнешь жить, как человек, тебе конец. А я могу сказать тебе, что с тобой будет лет через пять, через десять, через двадцать. На моих глазах такие, как ты, превращались в животных сто раз. Берись за голову, Сергей. В последний раз прошу.
Пляскин снова закивал. Пятясь к двери.
— Без базара, дядь Гер. Понял, врубился. Все, больше ни-ни. Отвечаю, дядь Гер.
Он врал. Буров этого не видел, вид у Пляскина был вполне искренний — он просто знал, что тот врал. Поэтому опер добавил:
— Иногда я думаю: хорошо, что твой батя не дожил. Хоть не увидел, в какое говно его сын превратился.
Буров склонился к бумагам, давая понять, что разговор окончен. Пляскин, помрачнев, выскользнул из двери. На душе у опера скребли кошки. Буров закурил. Безумно хотелось выпить. Но часы показывали только четыре часа дня…
…Четыре часа дня — конец их восьмичасовой смены. Переодевшись в раздевалке, Володя по традиции заглянул в дежурку. Но сегодня — узнать, кому передали материал на Пляскина. Оказалось, Вере. Володя даже обрадовался. Он поднялся на второй этаж, где в тесном коридорчике справа ютился следственный отдел — и наткнулся на Веру.
— О, а я тебя ищу. Привет.
— Виделись вроде.
— Нет, я бы запомнил.
Фраза вырвалась непроизвольно, мысленно Володя с досадой чертыхнулся. Вера улыбнулась.
— Ты меня искал?
— Да, мне в дежурке сказали, что материал на Пляскина тебе передали…
— На кого?
— Пляскин. Драка на Ленинградской.
— А, это, — кивнула Вера. — Хотели мне, потому что дежурный следователь на выезде. Но там все закончилось, не начавшись. Заявления не будет. Всех отпустили бы уже вроде.
— Как отпустили? Кто, ты?
— Нет, у меня бумажки опера забрали. Сказали, вроде бы давно по этим парням работают… А что?
— Кто из оперов? — напрягся Володя.
— Буров, кажется… — она запнулась. — Я слышала, это твой отец. Что-то не так?
Все не так. Но Вера была не при чем. Он улыбнулся ей, как мог. Получилось натянуто.
— Да нет, все в порядке. Спасибо за информацию.