Вокруг него собрались почти все разведчики, в сладострастном предвкушении жестокой развязки. Все замерли перед зарождающимся взрывом хохота.
Лунин, выждав когда все будут готовы к представлению, пнул Шайбу по мягкому месту. Тот в ответ сделал жест, будто отгонял оттуда муху, а потом протяжно и громко отравил атмосферу. Разведчики тут же начали в припадке падать на землю от смеха.
— Шайба, проснись! — заорал Лунин.
Через мгновение, когда газовый концентрат распространился по воздуху, народ, зажав носы, начал разбегаться с места Шайбиной днёвки. Старшина, как ни в чем не бывало, продолжал спать.
— Ну, его, — махнул рукой майор. — Как соберемся, погрузим его в машину. Пусть пока спит. Заслужил.
— Это мухи, это всё мухи… — пробормотал во сне Шайба, чем вызвал еще один приступ неудержимого, безумного смеха.
Эта небольшая психологическая разрядка позволила людям на мгновение забыть об окружающей обстановке, немного воспрянуть духом.
Лунин забрался в кабину машины, где сидел резидент:
— Андрей Владимирович, как вы ориентируетесь в этой местности?
— Да никак. Я тут был всего пару раз. Мой интерес — Гвинея и Либерия. Эта страна меня по определению не интересовала. Нищета и безумная преступность. Я вообще удивляюсь, как нас здесь еще не ограбили.
— В вашей любимой Гвинеи нас таки ограбили… — сказал Лунин. — В два бойца мне это обошлось.
— Ну, мои любимые гвинейцы это могут. Но вот почему еще здесь к нам никто не подошел? Вот это интересно.
— Усилить дозоры?
— А они у вас есть? Продрыхли пять часов кряду. Я тут глаз не сомкнул.
— От лица командования, выражаю вам благодарность, — не моргнув глазом, тут же съязвил майор.
— Вот только без этого, ладно? — Власов сверкнул глазами. — Свяжись с генералом, может у них уже готов план эвакуации.
Лунин кивнул, и достал из разгрузочного жилета спутниковый телефон. Генерал ответил очень быстро:
— Дима, вы там хорошо сидите?
— Не плохо.
— Придется вам там просидеть еще как минимум до вечера. Разрешаю маневрировать по району, если будет необходимость, но далее чем за тридцать километров со своего места не уходить. Мы работаем над проблемой, и к вечеру я доведу тебе порядок выхода. Усвоил?
— Так точно, усвоил, — ответил Лунин.
После того, как генерал отключился, Дима посмотрел на Власова:
— Приказано ждать на месте.
— У нас заканчивается еда, вода и топливо. Майор, нужно решать эту проблему. И, похоже, своими силами.
— Есть варианты?
— Да. Нужно добраться до ближайшего населенного пункта, и там в любой лавке приобрести еды, а на заправке — запастись топливом.
— Нужны деньги. Желательно в местной валюте. Что у них тут, я до сих пор не знаю.
— Деньги у меня есть. На всех и на всё хватит, — Власов достал из кармана пачку баксов, и потряс ей перед лицом майора: — Доллар у них тут почитается больше своего леона.
Майор повернул голову и крикнул:
— Стас!
— Я здесь! — у машины нарисовался командир группы.
— Значит так, берешь Виталю, Осина и товарища полковника Власова, и едете в ближайший населенный пункт искать соляру и бензин. Постарайся людей сразу не мочить. Расплачиваться будете баксами. Они у полковника.
Лунин посмотрел на Власова, затем снова на своего офицера. Лёвин заметно погрустнел.
— А если тут нет заправок в округе? Докуда ехать? — спросил Стас.
— Ну, ты же разведчик, Стас, — Лунин кивнул в сторону дороги, по которой они ехали. — Если есть дорога, значит, по ней ходят машины. Если ходят машины, значит, они где-то заправляются! Ты как дитё малое. Всё, не травмируй мою психику. Поезжай. Мы тут, походу, надолго встали. Если что, тут до наших уже не далеко.
— На «шашиге»?
— Да. И оружие напоказ не выставляйте. Запомни — ты едешь просто купить топлива.
— Я понял, командир. Понял.
— Канистру возьми, а то вряд ли ты своим йоркширским произношением сможешь пробить языковой барьер местных криолов. А так хоть покажешь тару, они сразу поймут, что тебе надо.
— Хорошо.
— А ну, скажи, например, «где здесь заправка», на английском?
— Ну, эта… ве-а фуел стэйшен, — офицер спецназа потупил взгляд. — Так?
— Сойдет, — усмехнулся Лунин. — Но главное — покажи им канистру.
Как только машины вышли за ворота миротворческой базы, генерала Лихого тут же начал бить озноб — сказывалось запредельное психологическое напряжение последних дней, обернувшееся еще и кровавой развязкой. Но при этом он сохранил холодный расчет и трезвый ум, и буквально спустя пару минут приказал колонне свернуть в прилегающие к дороге кусты, которыми через полчаса вышли к морскому побережью.