— Банк, — повторил я, рассматривая шеврон. — Банк… и что там нужно сделать?
— Глянуть, сколько тебе жалованья начислили. Деньги взять, чтобы голодранцем не ходить.
— Ясно.
— Рядом с воротами серое здание стоит. Зайдешь, все объяснят.
То, что в достаточно прогрессивном государстве существует некое подобие банковской системы, особым сюрпризом для меня не стало. А вот новость о причитавшемся мне жалованье оказалась чертовски приятной. Равно как и открывшаяся передо мной возможность обменять свое золото на таинственные элы.
— Спасибо за совет.
— Да не стоит.
У меня имелись кое-какие опасения насчет вполне возможных бюрократических сложностей, но дело ограничилось только проверкой моей личности — после того как я зашел в неприветливое здание местного банка и сообщил, что хочу навести порядок в делах, специально ради меня был вызван почтенный седовласый старец, явно занимавший видное место в здешней иерархии. Этот господин некоторое время рассматривал меня хмурым и не особо приветливым взглядом, затем потратил две или три минуты на изучение большой кожаной книги, после чего уставился куда-то вдаль, явно выйдя на связь с более компетентными органами. Итогом всех этих действий стало признание меня в качестве законного клиента, а также разрешение на доступ к счету. Где, если верить старцу, оказалось даже слишком много денег.
— Вам была начислена государственная награда в размере одной тысячи элов. Кроме того, вы дважды получили жалованье за успешно проведенные рейды на вражескую территорию. Таким образом, сейчас вам доступна одна тысяча двадцать элов.
— Это много?
— Смотря какие у вас цели.
— Сколько денег нужно для того, чтобы пообедать в городе?
— Хватит одного или двух элов.
— Вот, теперь понятно. Еще один вопрос. Вы можете зачислить мне на счет золото из другого мира?
— Показывайте.
Обмен рассованных по моим карманам ценностей на таинственные элы занял целый час — придирчивый старец дотошно изучал и взвешивал каждую монету, а попутно делал множество заметок в своей книге, из-за чего процедура стала чуть ли не бесконечной. К счастью, в конце концов подробная опись была сделана, общий вес подсчитан, а нужная компенсация определена.
— Я уполномочен зачислить вам на счет еще четыреста двадцать элов. Вас устраивает эта сумма?
— Устраивает.
— Хорошо… будете снимать деньги или пусть лежат?
— Сниму десятку, наверное. Если вас не затруднит.
— Не затруднит.
Вызывавшие у меня искреннее любопытство элы оказались приятными золотыми монетами треугольной формы, весившими около десяти граммов каждая. Лицевая и оборотная стороны при этом ничем не отличались друг от друга — что там, что там виднелись по две строчки непонятных символов, а также странная загогулина, скорее всего символизировавшая чью-то подпись. В принципе, наиболее примечательной особенностью этого платежного средства являлась форма — все остальное меня ни капли не впечатлило.
Разобравшись с банком и почувствовав себя обеспеченным гражданином, я дошел до ворот, беспрепятственно миновал торчавших там смотрителей и оказался в городе. Как ни странно, это достаточно рядовое событие вызвало у меня в душе определенное волнение — почему-то я ожидал увидеть перед собой бесконечные эльфийские дворцы, утонченных аристократов и различного рода чудеса, перед которыми все знания моего родного мира окажутся детским лепетом. Само собой, ничего такого не случилось — развернувшаяся впереди панорама оказалась достаточно стандартной и обыденной для средневековья, хотя некий лоск и возведенная в абсолют чистота здесь все же присутствовали.
Я медленно прогулялся до ближайшего перекрестка, затем остановился и начал рассматривать соседние здания, людей, а также немногочисленные вывески. По сравнению с королевством Хельги здесь было гораздо просторнее, дома выглядели более аккуратными, а обитавшие в них горожане — более лощеными и довольными жизнью. Доносившиеся до меня эмоции вполне соответствовали этому впечатлению — проходившие мимо люди излучали уверенность, легкую спесь и столь же легкое презрение. Хотя конкретно это чувство возникало у них только при взгляде на мою персону.
Осознав, что в своем костюме выгляжу классической белой вороной, я помянул недобрым словом лордов, установивших настолько жесткие правила выхода в город — желание отделить наемников от горожан с помощью бросающейся в глаза формы было вполне логичным, однако в итоге создавалась ситуация, при которой мне вообще не хотелось здесь находиться. С другой стороны, отступать и возвращаться домой тоже было глупо — требовалось начать хоть какую-то адаптацию.