— Воздержание опасно, — пробормотал я, следя за очередным призраком. — А ну-ка, иди сюда…
Попытки задобрить собственную совесть ни к чему хорошему не привели, однако спустя некоторое время мне удалось спихнуть большую часть ответственности за произошедшее на создателей ментальной ловушки — как-никак, очень сложно обвинять одну подопытную крысу в том, что она не смогла спасти другую такую же крысу, а попутно истребила еще нескольких агрессивных сородичей. Этот довод показался мне достаточно убедительным, а возникшее из-за осознания собственной беспомощности раздражение я опять же свалил на своих нанимателей, сделав в памяти зарубку, что имею дело с кончеными мерзавцами. Правда, тут все и закончилось — устраивать глупые демарши я по-прежнему не собирался, так что этот эпизод моей жизни можно было считать завершенным. Получился он откровенно противным, но вернуться в прошлое и все исправить не представлялось возможным.
— Значит, хрен с ним…
Ближе к вечеру бродить по пустынным улицам в поисках неосторожных фантомов мне окончательно надоело, а сами призраки стали не в пример более осторожными — чувствовалось, что здесь имеется та же самая схема передачи критически важной информации, что и в Дашане. Осознав, что для продолжения эффективной охоты нужно перебираться в более опасные места, я проявил разумную осторожность, вернулся на главную площадь и стал рассматривать бесхозный дворец. Тот выглядел скорее монументальным, нежели изысканным, но все атрибуты роскошной жизни былых правителей прослеживались с легкостью — между обрамлявшими первый этаж здания тонкими черными колоннами виднелись мозаичные витражи, чуть выше располагались многочисленные статуи, верхние ярусы украшала затейливая лепнина, а на крыше виднелась сложная скульптурная группа, выполненная из белого мрамора. Сочетание черно-серых, белых и разноцветных тонов казалось немного аляповатым, но в целом постройка вызывала скорее позитивное впечатление. Не портило его даже частично разрушенное левое крыло.
Я минут десять любовался архитектурным шедевром древних умельцев, но затем мои мысли свернули в более практичную колею — призраки в округе отсутствовали, дворец никто не охранял, запретов на его посещение никто не ставил. А внутри между тем вполне могли находиться очень ценные и очень нужные мне вещи.
На этот раз жадность победила, я осторожно подошел к ограде, прислушался к царившей вокруг тишине, а затем проскользнул через гостеприимно открытые ворота и направился в сторону главных дверей. Составленная из отполированных гранитных плит дорожка провела меня сквозь расположенный вдоль забора и наполненный мертвыми засохшими деревцами сквер, обогнула пустой бассейн, после чего уткнулась в широкую пыльную лестницу. Я поднялся по ней, окинул заинтересованным взглядом уходившую вдаль колоннаду, а затем собрался с духом, толкнул дверную створку и оказался внутри дворца.
Королевская обитель выглядела именно так, как мне и представлялось — обычный для таких зданий мрамор соседствовал с дорогим деревом и позолотой, на стенах висели огромные картины в вычурных резных рамах, вдоль окон спускались тяжелые бордовые портьеры, но вся эта роскошь была немилосердно побита временем. Мрамор потускнел и местами растрескался, на мебели образовался толстый слой пыли, ткань обветшала и выцвела…
С трудом подавив глупое желание позвать местных обитателей, я заглянул в несколько пустых комнат, дошел до тронного зала, после чего не удержался от соблазна и присел на золоченое кресло давным-давно сгинувшего монарха. Ощущения от подобного святотатства оказались спорными — как будто на меня разом уставились все те, кто долгими столетиями занимал это место по праву рождения или наследования. Вряд ли здесь действительно были замешаны потусторонние силы, но я на всякий случай слез с пропитанного пылью сиденья и отправился дальше, изучая заброшенные комнаты, бродя по коридорам и рассматривая попадавшиеся на стенах картины.