Наутро Иленев пришел в себя. Он открыл глаза, отбросил простыню и сел на кушетке.
– С добрым утром.
Он сказал это, не оборачиваясь, Коржавину, устроившемуся в кресле за спиной.
– Доброе. Как спалось?
– Чудесно, – Иленев широко потянулся. – не волнуйтесь, я просто увидел ваше отражение на приборной панели.
– Я заметил.
– Очень хорошо. Я не хотел бы, чтобы обо мне сложилось превратное впечатление.
– Не сложится… Как насчет завтрака?
– Не повредит. Я голодный как волк.
– Волку не повредит яичница, гренки и кофе?
– Все, кроме кофе. Я пытаюсь избегать любых стимуляторов.
– Надо же, – искренне удивился Коржавин, – и получается?
– Это непросто чисто технически. Современная система торговли не обеспечивает отсутствие нежелательных соединений. Эта плата за неконтролируемый рост населения…
– Это вопрос сугубо теоретический, – рассмеялся полковник, – а, со своей стороны, я гарантирую отсутствие нежелательной химии в еде. У нас тут свое хозяйство.
– Неожиданно. И приятно.
Надо сказать, что Иленев без очков резко отличался от Иленева в очках. Его взгляд, прежде скрытый толстыми стеклами, оказался острым и проницательным, при этом не лишенным иронии. Исчез образ человека блаженного, не от мира сего, а появился новый – мягкого, умного, но, в то же время, решительного и уверенного в себе интеллегента. Коржавину почему-то вспомнился старый кинофильм о русском путешественнике, исколесившем в конце девятнадцатого века всю Центральную Азию. Что-то общее в характере. А, возможно, это просто опытный артист. Играет тот образ, который удобен ему именно в этот момент.
– Вы ошибаетесь, – мягко сказал Иленев.
– Простите? – опешил полковник.
– Вы так внимательно рассматривали мое лицо, что сделать вывод о сравнении моей физиономии с очками и без оных, совершенно несложно. Далее реакция зрачков, мимика, положение тела и мелкая моторика свидетельствуют о том, что вы находитесь в состоянии сомнения, недоверия. Поскольку состояние это проявилось после вашего обзора моего, так сказать, облика, значит и связано оно с вашей оценкой моей внешности. А, зная, свойство своей физиономии выглядеть в очках чрезвычайно глупо, несложно сделать вывод о том, что вы считаете меня человеком, по своему усмотрению играющего своим имиджем. Прав?
– Сильно, – одобрил Коржавин.
– Чтобы избежать лишних вопросов, уточню – мое основное место службы – отдел оперативной поддержки, главный специалист СУУ.
Вот как! СУУ – Система Универсального Управления. Полулегендарная разработка спецов ФСБ, официально само ее существование отрицается. По слухам, агенты, владеющие СУУ, способны подчинить себе волю любого человека, их невозможно обмануть и что-нибудь скрыть. Среди широкой публики они более известны как психотехники. Правда и это не объясняет, того, что Иленев устроил в больнице. СУУ основана на сугубо научных методах, пришедших из нейрофизиологии и психологии, а тут чертовщина какая-то…
Иленев бодро соскочил с кушетки.
– Вы что-то говорили про завтрак?
Коржавин также поднялся:
– Прошу.
Оказалось, что Иленев абсолютный вегетарианец. Поэтому яичницу с колбасой и беконом уничтожили Коржавин с Бойко, Султангиреев, как правоверный мусульманин с негодованием отверг свинину и довольствовался бутербродами с копченым лососем, а на долю Иленева достался овощной салат.