Бойцы были явно обескуражены. Коржавин потащил из ножен Эскалибур, но Немезида жестом остановила его.
– Нет силы, способной открыть путь Предназначения, кроме воли Творца.
Бойко ухмыльнулся:
– Так пусть Творец выскажет свою волю. Иленев, валяй.
А Иленев, не отрываясь, смотрел на Немезиду.
– Почему ты не сказала сразу? – резко спросил он.
– Прости меня, повелитель, – в ее голосе звучало такое отчаяние, что Коржавин невольно вздрогнул.
– Почему ты не сказала сразу? – повторил Иленев.
– Я… я хотела, чтобы ничто нам не мешало… хотя бы в эти дни…
Иленев снял шляпу, бросил ее на траву, туда же положил посох, выпрямился и, запрокинув голову вверх, посмотрел на безоблачное небо.
– Какое хорошее утро… – он говорил совершенно спокойно, не восторгаясь красотами природы, а констатируя факт их существования. – Лучшее время для смерти.
Коржавин забеспокоился:
– Иленев… Миша, ты о чем?
Но тот словно не услышал вопроса и молча продолжал любоваться утренним небом. Ответила Немезида:
– Он… мы нашли свое Предназначение.
Коржавин выругался про себя. До сих пор все магическо-мистические проявления работали на них, и это его полностью устраивало. Устраивало до такой степени, что он даже не пытался глубоко вникнуть в суть происходящего. Но, теперь, судя по кислому выражению лица мага-психотехника, что-то идет явно не так.
Немезида подошла сзади к Иленеву и обняла за плечи.
– Не печалься. Всему приходит конец.
Коржавин деликатно поинтересовался:
– Я конечно извиняюсь… В чем, собственно, проблема? Выкорчевать кустики надо?
Немезида покачала головой.
– Боюсь, для этого не хватит всех сил этого мира. Оружие бессильно. Ты, воин, уже должен был понять, что не нельзя судить о предмете по одному его обличию. Никто не сможет пройти к проходу. Если только на это не будет воли Творца.
Снова вмешался Бойко:
– Так за чем дело стало?
Иленев осторожно отстранил руки Немезиды подошел к зарослям и задумчиво дотронулся до колючей ветки. На секунду показалось, что куст узнал его и потянулся ветвями навстречу… Но нет, должно быть, это просто порыв ветра.
– Дело в том… Если Творец покидает этот мир не тем путем, каким пришел в него, мир исчезает. Это и называется конец света.
– Погодите! – сказал вдруг Султангиреев. За последний день он произнес не более трех слов, поэтому его возглас заставил всех обернуться. – Вы хотите сказать, что этот человек – Создатель?! Бог един, и имя его – Аллах, а Моххамед, да славиться имя его, – пророк и и лучший из людей!
Коржавин еле сдержался, чтобы не скомандовать всем: "Молчать". Сейчас только теологических дискуссий недоставало. Он вдруг вспомнил историю о двух рыцарях, которые во время жаркой схватки с сарацинами затеяли спор о сущности истинной святости. Со святостью все вышло нормально – до сих пор рука одного рыцаря и голова второго хранятся в европейских монастырях. А потеряли рыцари эти части тела именно в том бою и именно в результате того самого спора.
Впрочем, Иленева было трудно отвлечь от созерцания неба, поэтому отвечать пришлось Немезиде:
– Кто есть создатель всего сущего – мы не знаем и вряд ли когда-нибудь узнаем. Мой господин – создатель этого мира, а для меня это достаточно для того, чтобы считать его Творцом. Не сомневаюсь, что есть еще и Творец Творцов, а может быть и более высшие сущности… Кто знает? Все это недоказуемо и неопровергаемо.
Султангиреев сморщился как от зубной боли. Все рассуждения о религии были ему в высшей степени неприятны, его искренне удивляла слепота людей, не желающих видеть очевидного. Но Умар, как истинный мудрец нашел в себе силы прекратить спор.
Практичный Бойко поинтересовался:
– А в чем, собственно проблема? Если только в том, что ваше божество покидает не в те ворота, откуда явился, может ему стоит здесь и остаться? Жалко все-таки…
Немезида посмотрела на него с некоторым сожалением, словно на человека, страдающего слабоумием. И сделало это так выразительно, что обычно неуязвимый для женских колкостей Бойко густо покраснел.
– Дело не в том, покинет ли Творец этот мир или нет. Он открыл запретный путь, и значит, мир должен исчезнуть. Это такой же закон, как восход и заход Солнца. Таким он его создал.
– Минуту! – Коржавина потрясла внезапно возникшая мысль. – Иленев, ты что, с самого начала так задумывал? Что когда уйдешь отсюда – все под нож?! Зачем?!