– И, правда, друг мой Маркус, – влез в разговор вездесущий Лука, – почему бы тебе не поделиться с друзьями своим умением?
В зале раздались одобрительные выкрики, и Маркус понял, что сейчас его отказ будет означать полную и бесповоротную потерю репутации. А репутация трактирщика – это, считай половина прибыли, а то и больше. Вон, посмотрите, без малого дюжина зевак околачиваются в трактире только из-за его содержательного разговора с Лукой. Двенадцать кружек пива по нынешним временам – это, знаете ли, не шутка.
– Ну, стало быть, – неуверенно начал Маркус, – демоны всегда прячут лица…
В трактире воцарилась мертвая тишина, все ловили каждое слово трактирщика, от чего тот чувствовал себя все более и более неуверенно.
– Потом, знаете, демон не может смотреть в глаза человеку… не всякому конечно, некоторым наоборот как раз смотрит, но вот мне – будьте уверены… Еще демоны бывают худые и высокие, а другие наоборот – низенькие и толстые как бочка.
Он замолчал, подбирая слова, а настырный торговец подытожил:
– Итак, любезнейший, вы утверждаете, что демоном является человек, прячущий лицо, который не смотрит вам в глаза, или же смотрит, высокий и худой, или же низенький и толстый. Помилуйте, но среди этих признаков имеет смысл только первый, и так всем хорошо известный. Да вот только в путешествиях почти все прячут головы под капюшонами, но только не из-за боязни показать лицо, а скрываясь от непогоды и дурного глаза!
– Знаю, – Маркус бросил сердитый взгляд на слушателей, – да вот только не обо всем я могу рассказывать, – он сделал паузу, и, наклонившись поближе к торговцу, произнес шепотом, который, впрочем, мог расслышать любой из присутствующих, – самое главное – это его голос.
– Голос? – переспросил торговец.
– Именно голос. Стоит мне заговорить с человеком, то если в нем скрывается черная душа, то я увижу ее как на ладони!
– Очень интересно! А не могли бы вы рассказать нам, что именно в голосе выдает демона?
– Нет, – отрезал Маркус, – это невозможно. Не каждому положено иметь это знание. Да вы и сами должны об этом знать, уже не дети, – и трактирщик гордо поднял голову, любуясь произведенным впечатлением.
Но торговец ничуть не смутился:
– Стало быть, если вы заговорите с демоном, то деваться ему от вас некуда?
– Да.
– Прекрасно, – торговец на мгновение задумался, – тогда почему бы нам не провести небольшой опыт и заодно не повеселиться. А чтобы было веселее, поставьте-ка, уважаемый всем по кружечке вашего доброго пива! – он бросил на стойку несколько монет.
Под одобрительные возгласы Маркус кивком головы отправил шуструю остроглазую служанку разносить пиво, а торговец тем временем продолжил:
– Нам даже ходить далеко не надо. Давайте посмотрим вокруг – среди нас есть люди, который по привычке путешественников не опускают капюшоны. Поверьте, друзья, лично я не вижу в этом ничего предрассудительного, ибо многие считают, что открыть голову в незнакомом месте означает потерять удачу. А торговец без удачи – как повозка без колес. Тем не менее, не могли бы вы, любезный трактирщик, поговорить с вашими уважаемыми гостями, сидящими у камина и поделиться с нами своими впечатлениями от этого разговора.
Все обернулись на столик, стоящий около камина. Там сидели четыре человека, по виду – опытные путешественники, в длинных темных плащах с накинутыми на голову капюшонами. Их вещи – плотно упакованные перевязанные кожаными ремнями заплечные мешки – были аккуратно сложены под столом, а возле каждого на скамейке лежал короткий походный клинок – это, конечно, не боевое оружие Ордена, но в умелых руках вещь очень даже опасная и заставляющая считаться с ее владельцем. С точки зрения Маркуса, посетители они вполне добропорядочные – не каждый нынче заказывает большую миску тушеного мяса с овощами, все больше норовят взять кружечку пива, да и тянуть весь вечер. Да если бы не такие гости, половину трактиров на Большом Тракте можно было бы закрывать!
Маркус, подбадриваемый одобрительными возгласами, подошел к столику и, вежливо наклонившись, произнес:
– Прошу простить, достопочтенные господа, в нашей глуши не много развлечений, я надеюсь, вы не откажетесь поболтать с нами, простыми деревенскими жителями, о том, о сем, – он виновато развел руки, показывая всем своим видом, что сам он, конечно, совершенно не причем, но, чего только не сделаешь ради друзей.
Но сидевшие за столом не обратили на него никакого внимания, только один, по виду – старший, немного повернул голову и коротко ответил:
– Нет, – и, не желая вступать в дальнейшие переговоры, отвернулся.
Трактирщик был обескуражен.
– Поверьте, господа, я ничуть не хотел вас задеть… просто короткая дружеская беседа…
На этот раз к нему повернулись все четверо, и старший произнес:
– Я не помню, чтобы у меня были здесь друзья. Вам же сказано, мы не хотим разговаривать ни с вами, ни с кем бы то ни было еще. Мы заплатили за пиво, вино и ночлег и просим оставить нас в покое.
Маркус отступил на шаг, с подозрением оглядывая несговорчивых посетителей.
– Весьма странно, – медленно сказал он, – добрые жители Эдема не имеют привычки отказываться от дружеской беседы…
За его спиной прозвучал спокойный и, кажется, даже насмешливый голос торговца:
– Итак, что же вы почерпнули из столь содержательной беседы?
– Что я почерпнул? – зловеще произнес трактирщик, медленно пятясь к стойке, где, по извечному правилу всех трактирщиков хранился смазанный арбалет и старая добрая шпага, которую он по многолетней привычке ежедневно полировал стершимся до блеска точильным камнем.
Почувствовав неладное, гости задвигались, кто посмелее – поближе к подозрительному столику, а кто духом послабее – к выходу.
Четверо подозрительных посетителей одновременно встали, отодвинув стулья, старший шагнул вперед, откинул капюшон и одним движением расстегнул плащ, под которым оказалась куртка из коричневой кожи, перетянутая широкими ремнями с серебряными вставками, а на груди красовался бронзовый медальон с орденским крестом.
– Лазутчики, – ахнули одновременно несколько человек, а Маркус застыл на месте.
– Прошу простить, господа, прошу простить, – срывающимся голосом пролепетал трактирщик, сразу ставший ниже ростом и моментально растерявший весь свой представительный вид, – поверьте, я не думал… это такая честь…
Еще бы, встретится в заштатном трактиришке с легендарными воинами-Лазутчиками, это знаете ли… Лучшие бойцы Ордена, ну может быть не лучшие, но уж никак не уступающие Рыцарям. Эх, как подставил проклятый торговец, опозорил перед такими людьми, а сам стоит с самым невинным видом у стойки и с любопытством их рассматривает. Хоть бы постеснялся так пялиться, чай не скоморохи на ярмарке.
Как бы услышав мысли Маркуса, торговец сказал самым любезным тоном:
– Видите, господа, какие бывают забавные совпадения. Наш славный хозяин, несомненно, принял вас за демонов.
Старший Лазутчик воткнул в торговца тяжелый взгляд, который тот, впрочем, выдержал совершенно спокойно, даже с нарочитой безмятежностью, и медленно произнес:
– Надеюсь, вы понимаете, что он ошибся?
Не успел возмущенный до глубины души трактирщик отрыть рот, чтобы засвидетельствовать, что ему и в пьяном угаре не придет в голову считать уважаемых господ не то что демонами, но и даже ровней всему этому сброду, как неугомонный торговец его опередил.
– Разумеется, – быстро ответил он, – ошибаться могут даже великие ученые, чего же говорить о недотепе-трактирщике, да и о нас всех, простых смертных.
– Простых смертных… Хорошо, что вы это понимаете, – Лазутчик не отрывал взгляда от торговца, – иначе…
– Я хорошо знаю, что может быть иначе, – в голосе торговца неожиданно зазвучала сталь, – поэтому, думаю, вам стоит немедленно покинуть это заведение.
Все замерли. Стоящий у стойки Маркус охнул и с изумлением уставился на наглеца. Что говорит этот человек? Как можно так обращаться к людям Ордена?! Воздух в трактире, казалось, сгустился и зазвенел от возникшего напряжения.