Царь, который после жесткой ментальной обработки фактически уже стал моим Миньоном, хлопнул ладонью по кабине грузовика:
— Поехали! Двигай к «Оленю», а там на месте разберемся, — он подмигнул мне, — нам нужно разобраться с кое-какими делами, верно я говорю?
Я кивнул, понимая, о чем речь: судя по информации, имеющейся у Царя, искать мифическое Убежище стоит первым делом в Смоленском драматическом театре. Что ж, неплохое начало…
Пообщавшись с людьми, он выяснил приблизительные координаты места, куда эвакуировали жителей микрорайона, и дедуктивным методом вычислил, что единственным местом, где смогли бы разместиться несколько сотен людей, был именно театр. Надеюсь, его расчеты окажутся верны, и я найду своих родителей там, живых и здоровых.
Грузовик взревел мощным двигателем, и мы стронулись с места. Инструкция Майора предписывала двигаться по городу медленно. Это было сделано, чтобы человек, услышавший подъезжающий транспорт, успел выскочить из дома или квартиры, и присоединиться к группе. Плюс Царь при медленной езде имел возможность тоньше чувствовать энергетику, насыщающую город, и определять присутствие демонов поблизости.
Этой способностью он очень гордился, и считал, что это некая «боевая интуиция». Что ж, каждый сходит с ума по-своему — я был далек до понимания демонической энергии, и допускал, что в его версии может быть какая-то доля истины.
Меня разбирала иррациональная досада, что Царь с такой легкостью становится моим миньоном — претила мысль о том, что человеческая сила воли, а тем паче сила воли опытного кадрового военного, пасует перед демонической энергетикой. Через пол часа, если не раньше, он станет фактически моим слугой, и будет послушно — и с радостью, выполнять мои указания! Указания какого-то зеленого, даже не отслужившего пацана! Неужели человек так слаб?! Сейчас эта слабость играла мне на руку, однако я понимал, что при такой разнице сил никакой войны не получится — свежесозданная Армия Спасения с радостью присягнет на верность любому человеку, решившему покомандовать, или, что гораздо хуже — Демону. Не знаю, возможно ли подобное…брр…
Как же повезло здешним беженцам, что их спас именно Майор!
Первые пол часа прошли в разговорах, в которых принимали участие в основном Царь и я. Изредка вмешивался солдат Коля, но его попытки смешно пошутить довольно быстро сошли на нет. Я подумал о том, что программа колобка как-то не так встала в его голове.
Спустя какое-то время информативный диалог превратился в скупой комментарий картин, открывающихся из фургона:
— Здесь какие-то идиоты поджигали квартиры и подпирали двери — чтобы не дать никому вырваться. Не знаю, кто это сделал — когда наш отряд проезжал это место, дом уже горел, сразу было понятно, что к делу подошли с умом.
— Тут полиция столкнулась с Демоном, из сильных. Погибли двадцать человек, правда большинство от разрыва сердца…с ним, кстати, разобрался наш общий знакомый Филин. Когда мы прибыли к нему на помощь, она уже не понадобилась — его парни угрохали на тварь полтыщи патронов: от него разве что мокрое место осталось. Именно тогда на лагерь Армии Спасения и напали те мерзкие твари, что поменьше и послабже. Поодиночке они не страшны, но там их собралось…даже не знаю… Освещения нормального нет, командования нет, бойцов нет…мы тогда висели на волоске, но справились.
— А вот и парк «Олень».
ЗИЛ замедлил ход и остановился. Наконец мы добрались до места назначения — Театр располагался практически сразу за известным парком, и Царь решил преодолеть эти сто метров своим ходом. Его план был прост: Токай осторожно пробирается к зданию, и оттуда прикрывает остальную группу. После команда проникает в здание театра, и, не теряя бдительности, пытается обнаружить гипотетических хозяев Убежища. Переговоры ведет Царь, остальные прикрывают — нужно выяснить, что тут происходит. Робкое предложение взять меня на роль главного разведчика вместо Токая понимания не вызвало — Царь запретил мне высовываться. Вот, черт побери — не ту роль он мне назначил в группе. Я-то рассчитывал стать эдаким «серым кардиналом», отдающем приказы через Царя, но не вышло. Что ж, менять роли уже поздно — если я сейчас начну перекраивать отношение лидера группы ко мне, даже идиот заметит что-то неладное. Ну ничего, пока будем играть по его правилам — меня же никто за руки не держит: если посчитаю, что мое участие необходимо — сдерживаться не стану.