Интуитивно я понял, что это всего лишь чрезвычайно качественная иллюзия, подобная той, которую я применил к тем людям, что скрывались в ларьке, но гораздо круче — и резко выбросил в окружающее пространство солидный объем собственной энергетики. Это оказало мгновенный эффект, и я вновь обрел контроль над собственным телом, обнаружив себя лежащим на земле — когда мои чувства оказались заблокированными, я рухнул на том самом месте, где стоял. Опасная атака: кукловод смог заблокировать мои чувства, внедрившись в Ауру, но теперь я знаю, как это работает, и не допущу повторения подобного.
Однако тут же стало понятно, что выделяя такое количество энергии, я долго не протяну: по сравнению с тем тяжеловесом, что сидел в театре, я был легкой категории, и бодаться с ним лоб в лоб будет большой ошибкой — моих ресурсов хватит на пару минут в таком жестком режиме!
Надеюсь, у него больше нет козырей против меня, ибо использовать этот момент для побега я не хотел — скорее всего, внутри находятся мои родители, и кто знает, что кукловод успел им навнушать? Медлить нельзя! Разогнав энергию по телу, чтобы повысить мои физические кондиции, я бросился внутрь театра — необходимо как можно скорее найти источник излучения, и обезвредить его! Если потребуется, я не постесняюсь использовать автомат, который все так же висит на моем плече — неуместной жалости в новом мире места не было!
Здание было битком набито людьми: в большинстве своем они сидели на креслах или просто на полу, находясь в состоянии какого-то транса, и монотонно бубнили какую-то фигню:
— Слава богу…слава богу…
У самой двери я обнаружил Царя с остальными — они уже устроились рядом с остальными зомбированными, подхватив заунывный речитатив.
Пронесшись мимо не останавливаясь — помощи от них ждать уже не приходится — я попытался просканировать театр в поисках врага, но не успел: из толпы навстречу мне бросился мужчина, и по скорости, с которой он двигался, я сделал вывод, что соперник — такой же измененный, что и я! Однако энергия, наполняющее это место, ему не принадлежала — неужели это Миньон кукловода? Разберемся…
Играться я был не намерен, так что рывком переместив автомат из-за спины, нажал на спусковой крючок. Отдача не могла помешать меткой стрельбе — промахнуться с дистанции в десять метров я не мог, особенно учитывая мою силу. Грохот стрельбы, гулом разнесшийся по помещению, заставил многих сидящих вокруг людей дернуться, будто внезапно проснувшись.
Проскочив мимо кувыркнувшегося в облаке брызг крови тела, я ринулся по широкой лестнице на второй этаж — источник моих неприятностей сидел именно там. Давление на мои чувства возрастало обратно пропорционально расстоянию до цели, и вместе с тем возрастала моя злоба, заставляя перебирать ногами быстрее и быстрее.
— Зря ты со мной связался, ублюдок! — демон внутри меня словно проснулся, требуя крови врага, и я поймал себя на том, что рычу сквозь зубы угрозы кукловоду. Однако на этот раз останавливать бурлящую во мне ярость я не собирался — этот урод рискнул атаковать меня! Более того — он попытался подчинить меня себе! МЕНЯ — СЕБЕ!
Многократно обострившееся восприятие наконец вывело меня на жертву — иначе я невидимого соперника уже не воспринимал: за свою дерзость он должен быть наказан!
Перехватив автомат, я ударом ноги распахнул толстую дверь, ведущую в одну из гримерок, и…
Все, что я успел — это увидеть перед собой невероятно жирного мужика, в чьих толстых руках был зажат дробовик. А затем заряд дроби, выпущенный с расстояния в пол метра врезался в мою грудь, разрывая плотную ткань бронежилета и вминая защитные пластины в кожу.
Толчок был такой силы, что я отлетел назад, крепко приложившись затылком об противоположную стену. Перед глазами заплясали искры, но я все-таки сумел удержать автомат в руке.
Сползая по стене, задыхаясь от боли в груди, я рванул ствол автомата вверх, и зажал курок, выпуская смертоносный рой пуль навстречу толстой туше. Звон в ушах не смог помешать мне насладиться надсадным воплем кукольника. Однако что такое несколько грамм свинца против двухсот килограммов мяса? Мужик даже не покачнулся, когда из его груди, туго обтянутой дорогим пиджаком, брызнули фонтанчики крови. Вместо этого он передернул затвор, и выстрелил вновь. Автоматная очередь захлебнулась, когда моя рука ниже локтя повисла на лоскутах кожи и связок, перебитая залпом дроби. Какое-то мгновение я смотрел на оторванную конечность с зажатым в кулаке автоматом, не чувствуя боли — болевой шок? Не знаю, возможно. Главное, что зрелище окровавленного обрубка руки — моей руки — выбило всю иррациональную ярость из моей головы, и появилась возможность трезво оценить ситуацию, без пены на губах и сумбура в мозгах.