Майора я обнаружил в столовой — он ужинал, заметно нервничая. Я сел напротив:
— Приятного аппетита.
Он аж подскочил на стуле — о моем чудесном возвращении в мир живых ему никто не докладывал — Царя я придержал при себе, чтобы вывести колобка своим чудесным исцелением из равновесия — это было сделано для упрощения нашего с ним диалога. Пускай ощутит разницу в наших силах и возможностях. Но нельзя допустить, чтобы он воспринял это как вызов. Нужно преподнести это как некое объективное явление, с которым ничего нельзя поделать — вроде дождя. Он льет вне зависимости от желаний человека, мокнущего под ним, и, понимая это, человек не злится на природу.
Поэтому я устало шлепнулся перед Майором на стул, практически упал, и дрожащей рукой вытер пот со лба:
— Ну и денек, а? Еще бы чуть чуть, и… — я выдержал паузу и нервно сглотнул.
— Но все нормально, завтра я буду как новенький! — я было улыбнулся, но тут же «потух», вывалив на стол обрубок руки, туго замотанный бинтом, — Ну, или почти как новенький…
От Майора ощутимо повеяло виной — именно этой эмоции я и добивался! На него очень сильное влияние оказала перестрелка, с которой для него началось Вторжение, а я старался бить в больное место. Любая эмоция, которая ставит его ниже меня, играет мне на пользу.
— Денис? А как ты… В лазарете же… — он тряхнул головой, и отодвинул от себя тарелку:
— Я так рад, что с тобой все в порядке! Зря я тебя отпустил с разведгруппой, поддался на твои уговоры, зря!
Эээ, нет! Это ты уже не туда думаешь, куда надо, товарищ колобок!
— Вы ошибаетесь — без меня и моей помощи вы бы потеряли всю группу, а заодно заявили бы о себе тому Офицеру, что прятался в театре. А он был очень сильным — у вас против него не было бы ни шанса, — сгустить краски не помешает, — я по нему весь рожок выпустил, а ему хоть бы хны, терминатор гребанный… — я устало облокотился на стол, устало покачав головой. И Майор задал именно тот вопрос, который я от него ждал:
— А как тогда ты смог с ним справиться? Царь говорил, что от неизвестного Офицера остались одни ошметки!
Я встретился с ним взглядом, и таинственно пожал плечами:
— У каждого Офицера есть свои трюки. Кто-то хорош в администрировании, — я кивнул на сидящего напротив, — а кто-то — в другом. Пришлось, конечно, попотеть. Хреново, что в том бою я потерял слишком много крови, и отключился — так что родителей найти не смог. В лагере их тоже нет — я уже походил, поспрашивал. Завтра отправлюсь домой — они могли туда вернуться. Но это будет завтра, а сейчас у меня есть одна идея, которая может нам всем помочь. — я дождался, когда удивление от сказанного мной перерастет в интерес, и продолжил:
— Я понял, что вы имели ввиду, когда говорили о том сумасшествии, которое охватило вас и ваших товарищей позавчера — в первый день Вторжения. Мне довелось испытать эти ощущения по полной, и вот что я скажу вам — хреновый это помощник в бою! Я едва не проиграл из-за той агрессии, что охватила меня, стоило только мне приблизиться к врагу! — я снова вытер пот со лба, и тяжело закашлялся:
— Если мы хотим строить мирное будущее вместе, то нам нужно найти способ, как можно избежать повторения подобного. Нужно научиться сотрудничеству в полной мере, а не перекрикиваясь издали.
Колобок отвел глаза, и отодвинул тарелку с едой в сторону:
— Я тоже давно думал об этом, но… На самом ли деле это так необходимо? Мы никого не трогаем, стараемся выживать, не встревая в конфликты…
Я усмехнулся:
— Майор, вы удивительный человек! Но я никак не могу понять, хорошо это, или плохо? Мир изменился! И люди тоже — изменились! Взгляните на меня — я выжил после таких ран и вполне сносно себя чувствую! Я же не всегда был таким, месяц назад я лежал в больнице с гриппом, с жалким гриппом! Это всего лишь физиология, еще сильнее изменения затронули сознание людей. Оглянитесь и присмотритесь к ним — разве может человек продолжать жить обыкновенной жизнью, когда вокруг творится такое? Не может! Однако живут же! — я перевел дух — все же нужно пока избегать излишней активности, стоит немного напрячься, и уже в пот бросает.