Скорее всего, мой негатив объясняется не столько личной неприязнью, сколько особенностями демонической энергии: все же два Офицера рядом, причем ни один из них не является подчиненным другого… Опасное соседство. Надеюсь, Прокурор не попытается воспользоваться моей временной недееспособностью, чтобы сделать из меня своего раба. Тьфу-тьфу…
Мои размышления прервала снова скрипнувшая дверь, и заполнивший палату бодрый голос:
— Дениска, итить! Ну, напугал же ты нас всех, негодник эдакий! Я как услыхал грохот аккурат оттудва, куда ты того страхолюда увел, так сразу и понял — сдюжил наш Дениска, одолел Демона, иначе и быть не могет! Там и мелочь пузатая, что на нас прыгала, сразу разбежалась, кто куда — Майор вышел, разогнал их по углам. Остальную мразь мы уже сами прикончили. Стал быть, пора тебя искать! — и уже тише:
— Видок у тебя, Дениска — краше в гроб кладут, ей-богу… Я твоим родителям-то сказал, чтобы не приходили: дескать, тебе отдых нужон, нечего лишний раз тревожиться. Так что ты это…поскорее бы выздоравливал. Не сегодня-завтра мать-то прорвет нашу оборону. Я ентого Царя на стражу к тебе приставил, но его Прокурор уж больно окучивает — чует сердце мое, скоро себе солдата приберет. На сержанта евойного — Токая надежды нет — он в соседней палате валяется, сильно его мелочь та потрепала, всю ногу изжевали…
Я ощутил, как он взял мою руку в свою широкую, твердую ладонь:
— Дениска, ты это…держись. Ты настоящий воин — себя не пожалел ради людей, почитай под танк бросился…я когда воевал… — он тяжело замолчал, и я сжал его ладонь в ответ.
Меня вирус за шкирку держал, не позволяя покориться вражеской воле, а что помогало ему в той далекой войне? То-то же…
— Одним словом, скорее на ноги вставай. Ты нам нужон — Прокурор этот свои порядки наводит, людей делит на тех и на этих, и на всех плюет. Добром это не кончится, стал быть.
Я снова сжал его ладонь, как бы благодаря за все: и за то, что не дал родным увидеть мою истерзанную тушку, и за поддержку, и за информацию… Значит, главная цель — скорейшее выздоровление, восстановление прежних кондиций и закрытие больничного листа.
Матвеич ткнул меня кулаком в плечо и покинул комнату. Я услышал, как он распорядился не оставлять меня без присмотра Царю, стоящему за дверью. Не думаю, что потеря лидера одной из разведгрупп серьезно отразится на работе лагеря: соваться сейчас в город смерти подобно. Кто знает, где можно встретить очередного Демона? Убежден — тот, которого я смог-таки убить, был далеко не единственным представителем своего племени в Смоленске, а противостоять им даже Царь со своей группой не сможет. Пускай сидит тут — всяко лучше, чем бессмысленная езда по вымершему городу в поисках чудом переживших вторую волну людей. Целее будет.
Успокоившись насчет этого, я смог расслабиться, и усмирить суматошный бег мыслей.
Часть жара плазменного шара, которым я угостил Демона, досталась и мне: кожа на голове, лице, груди и руках спеклась в уродливый ожог, закрыв глаза деформированной пленкой. Та же судьба постигла и рот — губы склеились, оставив лишь небольшое отверстие в левом уголке рта. Левая рука была более-менее в порядке — при ударе она оказалась заведенной за спину, а вот многострадальной правой досталось по полной программе. Демоническая броня не выдержала близкого соседства с зарядом энергии температурой около 5000 градусов. Полагаю, если бы не силовой барьер, меня самого испепелило бы еще на подлете к Демону. Анализируя наш бой, я то и дело находил допускаемые мной промахи. Ну ничего, как сказал Ницше: «Что нас не убивает — делает нас сильнее».
Короче говоря, в перерывах между приемом обезболивающего, я старался есть как можно больше кашицы, которую мне готовили вместо нормальной еды — телу нужен строительный материал для самовосстановления, и я с нетерпением ожидал, когда моя Аура справится со своими повреждениями. Процесс шел быстрее ожидаемого — видимо, кризис был уже преодолен, так что при поддержке своих Миньонов я уже к вечеру этого дня, то есть часов через десять после своего пробуждения, смог безбоязненно обратиться к своей энергетике. Она была все еще далека от идеала, однако я решил не дожидаться окончательного самоисцеления, а брать дело в свои руки.
Первый же сеанс сканирования показал страшную картину: тут и там разорванные мышечные волокна: особенно сильны эти травмы были на ногах — оно и понятно! Переломов, к моему удивлению, не было, однако трещин хватало: особенно пострадали ребра и плечо, которым я выбил металлическую дверь. Не беда… Про ожог я молчу — и так понятно, что мое лицо превратилось в маску Фредди Крюгера, за исключением слепоты и невозможности нормально разговаривать — горло все еще не могло издавать звуки человеческой речи, периодически исторгая какое-то карканье, пугающее медсестру, ставящую мне уколы обезболивающего. Однако эти проблемы были временного характера: костную и мышечную ткань можно восстановить, точно так же, как и кожный покров. Было кое-что еще, тревожащее меня гораздо сильнее всех этих травм. В моей груди, рядом с сердцем, буквально упираясь в него, среди переплетения тканей висел некий…камень? Он был явно горячее, чем сердце, и сильно мешал его нормальной работе. Я вспомнил острую боль, сопровождающую каждый удар сердца — ее причинял именно этот булыжник. Он ощущался как очень плотное образование, как в физическом, так и в энергетическом плане, каким-то образом встроившееся в мое тело и Ауру, и ставшее частью меня. Проанализировать его глубже у меня не хватало ни знаний, ни энергии. Однако, если позволить ему и дальше упираться в сердце — то жить мне останется недолго!