Лазаров, конечно, не спустил провинциальному увальню подобную наглость, принявшись ругаться с тем остервенением, которое свойственно в пять утра человеку, желающему после тяжелого рабочего дня наконец оказаться, если не дома, то хотя бы в постели. Как всегда это бывало с Лазаровым, ругань дала результат, но не тот, на который он рассчитывал. Стойкий жандарм в окошке дежурного не уступил ни на йоту, зато дождь за время ругани прекратился. Лазаров в пылу ругани не сразу заметил этот факт, но заметив, тут же замолчал, прислушиваясь с полминуты, проверяя, не обманывает ли его слух. Затем выглянув в окно и увидев, что дождь действительно прекратился, он коротко извинился перед дежурным и вышел вон.
Сам по себе путь до гостиницы не представлял никакой сложности. Двухэтажное здание распространенного в Ичитьевске стиля «временный барак» находилось в двух кварталах к северу от Ратушной площади. Беспокойство вызывали разве что появившиеся после дождя лужи, слишком глубокие для щегольских туфель Лазарова, а также темнота, мешающая их разглядеть. Взгляд Богдана то и дело обращался к восточной линии горизонта, но небо ещё даже не начинало краснеть.
Было холодно. Господин инспектор осторожно шёл по неуклюжей деревянной мостовой, аккуратно обходя регулярно возникающие на его пути провалы. Он поднял воротник своего форменного сюртука, но воротник, слишком узкий, совсем не спасал от пронизывающего утреннего ветра, пробирающего насквозь. Идти быстро инспектор не мог – был шанс вляпаться в лужу. По правую руку от него шли ладные избы инженеров и прочих квалифицированных работников, по левую - бараки чернорабочих. Из окон одного из таких бараков послышался надрывный женский крик. Лазаров даже остановился, прислушиваясь, но не услышал никаких других звуков, вроде борьбы или приглушенного мычания, или еще чего-то в таком духе. Он стоял возле привлекшего его внимание барака чуть больше минуты, но единственным звуком в ночи, оставалось журчание текущих куда-то ручьев, возникших повсюду после прошедшего дождя. Инспектор снова начал свой путь. Идти до гостиницы оставалось не больше десяти минут, даже в том черепашьем темпе, в котором двигался не молодой уже Лазаров. Сгустившуюся вокруг Богдана тишину нарушало только хлюпанье воды, в лужи от которой нет-нет да и ударяла порой инспекторская дорогая туфля. Вокруг слабо пахло чем-то соленым и неприятным. На языке всё время чувствовался металлический привкус. Провинциальный город в тишине раннего утра казался неуютным, в чём-то даже опасным. А ведь уже полшестого. Где же все эти дворники, молочники, булочники? К Богдану вернулась посетившая его в архиве тревога.
Первого человека он встретил в паре кварталов от гостиницы. Мужчина в промокшем плаще и шляпе с обвисшими полями стоял посреди улицы, прислонившись к низкому заборчику, отгораживавшему от улицы аккуратный одноэтажный домик. Едва заметив приближающегося Лазарова, он тут же направился к нему.
Беспокойство Богдана усилилось. По работе ему ни раз приходилось сталкиваться с такими вот мужчинами, поджидающими его на безлюдной улице. Не сбавляя шага, он расстегнул пуговицы на плаще и пиджаке, затем засунул руку за пазуху и, расстегнув кобуру, переложил свой «Сброя-Криминал» в карман плаща. Мужчина тем временем приблизился почти вплотную.
-Мне холодно, - сказал он, двигаясь прямо на Лазарова, - я замерзаю.
-Ещё бы, вы же насквозь промокли, - хмыкнул Лазаров. Он остановился, продолжая держать руку в кармане плаща. – Вам бы домой, уважаемый.
-Да надо бы домой, - мужчина тоже остановился и поднял взгляд на Лазарова. Богдану взгляд не понравился. – Только там тоже теперь холодно.
-Да уж, эти коробки насквозь, наверное, продуваются, - хмыкнул Богдан, - но там хотя бы сухо. В какой стороне вы живете? Если нам по пути, я вас провожу.
С мужчиной явно было не всё в порядке. Он стоял ровно и разговаривал как трезвый интеллигентный человек. Но в его взгляде было что-то такое… ненормальное.
-Да, насквозь, - кивнул мужчина. – Холод пронизывает насквозь. Мне холодно. Я замерз.
Так и есть, безумец. Лазаров сделал шаг назад. Псих сделал ровно такой же шаг вперёд.
-Послушай, парень, – Лазаров старался говорить спокойно, - иди куда шёл.
-Я шёл к теплу, - сказал безумец. - Мне просто нужно согреться.
На лице незнакомца не дрогнул ни единый мускул, когда он прыгнул на Лазарова. Интеллигентное мужское лицо оставалось спокойным, контрастируя с агрессивным поведением тела.