- Госпожа фотограф, вы же понимаете, что я не могу говорить об этом с вами…
- Понимаю, господин капитан. Вы боитесь навредить своими словами Склавийской армии и Государству. Скорее всего, это связано с тем, что выполняемое вами задание было не совсем легально с точки зрения международного права. Поэтому вы и молчите, ожидая склавийского представителя. Вот только в стране, где ваш эсминец потерпел кораблекрушение, идет гражданская война. И вы оказались на территории той стороны, которую Склавийское Государство не признаёт. Романо, который боится, что гибель вашего эсминца повесят на него, тянет время, желая сначала осветить гибель корабля в независимой прессе, а потом уже вести переговоры со склавийцами, республиканцами и собственным правительством о вашей судьбе. Вы понимаете, сколько времени это всё может занять? Если причиной гибели вашего корабля являются враждебные действия чужих кораблей, вы понимаете, что может быть ценой вашего промедления?
- А вы неплохо разбираетесь в политике для фотографа, - хмыкнул Господинов.
- А ещё я люблю свою страну, капитан, - Ольга ближе склонилась к офицеру. – Я пойду подышать вечерним воздухом. Надеюсь, вы последуете за мной. Говорить здесь небезопасно, даже на склавийском.
- Господа! – привлекла к себе внимание Ольга, - я хотела бы пройтись и выкурить папиросу. Никто из господ офицеров не хочет составить мне компанию?
Тут же все присутствующие загомонили ещё сильнее, наперебой предлагая свои услуги. Большинство сидящих здесь офицеров было не старше сорока, и их рвение в попытке услужить красивой женщине было понятно.
- Господин капитан, я выбираю вас, - улыбнулась Ольга Господинову. Тот сухо кивнул и, с трудом поднявшись, направился к выходу следом за Ольгой под завистливыми взглядами джирапозских офицеров.
- Прошу меня простить сударыня, но местный врач запретил мне курить, и я пытаюсь придерживаться его рекомендаций, - попытался быть вежливым Господинов.
Ольга махнула рукой.
-Вы знаете, зачем я вас позвала, капитан. До завтрашнего дня мне нужен ваш рапорт о произошедшем. Потом я попытаюсь доставить его в Доррадо. Наверное, у нашей разведки есть и более близкие точки шифрованной связи, но я их не знаю.
Больные глаза израненного офицера внимательно осматривали Ольгу.
- Надо полагать, кадровым офицером склавийской армии вы не являетесь, девушка? – улыбнулся Господинов, - а разведка документов не носит.
- Я заведующая Государственного конструкторского бюро в Георгиополе, если хотите знать. КБ разработки и проектирования альтернативных способов связи. Сейчас нахожусь, скажем так, в академическом отпуске. Зовут меня Ольга Ангел, но в Джирапозе я нахожусь инкогнито с документами Цветаны Ваневой. Что ещё вам нужно сказать, чтобы вы прекратили упрямиться? Кем прихожусь Государю Александру? Да пожалуйста, троюродной племянницей прихожусь! Ещё вопросы?
Сквозь стеклянную дверь ресторана Ольге было видно, как встают из-за стола джирапозские офицеры, возжелавшие подышать свежим воздухом. Видимо, хотят галантно подать зажигалку прекрасной курильщице. Самым галантным был высокий полковник с покрытым оспинами некрасивым лицом.
-Эстебан Де Сото, - сказал Господинов, проследив за взглядом Ольги, – начальник контрразведки у Романо. Кажется, ему интересно, о чём мы разговариваем.
- Да ни о чём мы не разговариваем, чёрт вас дери! – прошипела Ольга, - я уговариваю вас выполнить ваши обязанности офицера, а вы стоите как осел и молчите! Подайте мне зажигалку, ну!
Господинов аккуратно поднёс огонёк к заправленной в мундштук папиросе. Ольга выдохнула табачный дым прямо в лицо вышедшему на улицу Де Сото.
-Тоже решили прогуляться, полковник? – мило улыбнулась ему Ольга.
-Решил, что настало время выкурить сигару и посмотреть на парочку фальшивых женских улыбок, - Де Сото шёл с Ольгой, что называется, «круп в круп». - Мэтр Диего не любит, когда в его ресторане курят, знаете ли.
Контрразведчик воткнул в зубы толстый коричневый цилиндр и принялся совершать священные для любителей сигар ритуалы с извлечением из специального мешочка специальной гильотинки и дальнейшего откусывания кончика сигары этой самой гильотинкой. Все это он проделывал с максимально серьезным и сосредоточенным лицом. Особенно сосредоточенным лицо было в момент, когда пламя зажигалки касалось кончика сигары. Затем по мере раскуривания лицо из сосредоточенного постепенно становилось умиротворенным. У Ольги при взгляде на курильщиков сигар в такие моменты начинала дергаться щека.