-Аббат на связи! - буквально пролаял в трубу знакомый Ольге голос Де Сото. - Понял вас, майор. Оба батальона сгруппируйте у восточной дороги, южнее места высадки. При продвижении противника отступайте на юг. Разрешаю отойти до линии Сан-Альварадо – Овчарня Гомеса, поместье Нуэво - и удерживать эту позицию. Отходите на эту линию по мере эвакуации гражданских из Косто-Браво либо при приближении крупных сил противника! Как поняли меня? Конец связи!
- Вы хотели подробного интервью, не так ли, сеньор Бьорсон? - прозвучал голос Романо, - я пришел к выводу, что это подробное интервью вам надлежит обеспечить немедленно. Прошу прощения за то, что вырвал вас из теплой кровати, но промедление смерти подобно, - он замолчал, прерванный новыми криками Де Сото.
- Аббат на связи! Отставить разборку укреплений! Собирайте личный состав и отходите к Овечьему Броду! Я сказал, отставить, генерал! Если у них есть хотя бы один моторизованный батальон, вы можете оказаться в окружении в течение двух часов! Поэтому закройте свой рот и слушайте мои приказы! Как поняли?! Конец связи!
Романо неодобрительно покосился на разбушевавшегося полковника, но ничего не сказал.
- Прошу вас, господин Бьорсон, подробно запротоколировать весь разговор, который будет сейчас происходить. После рекомендую, как можно быстрее добраться до телеграфа в Сан-Валентино и отправить получившийся материал хоть каким-нибудь газетчикам. Впрочем, - тон генерала был холоден, как склавийская зима, - мне уже плевать на то, какой резонанс вызовут мои действия в политике великих держав.
- Итак, - Романо повернулся в сторону Господинова, - Димитар, у меня нет времени на все эти игры с субординацией, офицерской честью и военной тайной. У меня на всем протяжении побережья к северу от Асаньи идёт высадка сил неустановленного противника. По расчётам наблюдателей, неприятель уже высадил на побережье до десяти тысяч человек при поддержке неопознанных образцов бронетехники. Всё это хозяйство прикрывает флот, как минимум, из пяти десятков вымпелов и авиация, включая различные типы дирижаблей. Как вы понимаете, у республиканцев ничего подобного в этом районе быть просто-напросто не может. -
Снова зазвонил один из чёрных телефонов. Ольга вздрогнула.
- Сложная ночка, - улыбнулся Романо, - что происходит, вы, капитан, я думаю, уже поняли. Причём гораздо лучше, чем я. У меня есть два предположения, и только вы из всех присутствующих знаете, какое из них верное, а какое ошибочное.
-Первое, - генерал загнул указательный палец, - ваш эсминец сопровождал флот вторжения склавийского государства, которое наконец решило вмешаться в ситуацию на дорогой их сердцу Джирапозе. Тогда меня атакуют склавийцы. А значит, вы и ваши люди автоматически становитесь военнопленными как граждане государства, находящегося в состоянии войны с Директорией. Со всеми вытекающими последствиями!
- Понимаю, – невесело улыбнулся Господинов, - каково второе предположение?
-Второе предположение: находящиеся под моим командованием силы джирапозской Директории атакованы неустановленным противником, напавшим три дня назад на ваш эсминец, – отчеканил Романо. - Я понятия не имею, кто нас атакует, но вы знаете. И я прошу рассказать мне то, что вы знаете, иначе, - Романо вздохнул, - мне придется действовать, исходя из первого варианта.
Он что, угрожает склавийскому офицеру? Ольга ощутила, как в груди разгорается жар возмущения.
-Дело в том, генерал, - спокойно ответил Господинов, - что я сам знаю не много.
Господинов с минуту молчал, собираясь с мыслями.
-Мой эсминец «Мстительный» в паре с эсминцем «Гневливый» сопровождали конвой из пяти грузовых судов и одного танкера в Асанью, - В двадцати километрах от джирапозского берега наш конвой вошёл в зону низкой облачности. До Асаньи оставалось что-то около двухсот километров, когда у моего корабля отказали радиолокационные приборы. Всё оказалось забито помехами. У радиста не получалось даже связаться с другими кораблями эскорта. В этот момент на мостике установили гидролокационный контакт с неизвестным кораблём. Почти одновременно наблюдатели заметили пущеные торпеды. Я объявил по внутренней корабельной связи боевую тревогу и приказал начать противоторпедный маневр. По семафорной связи мы оповестили остальные корабли конвоя о том, что нас атакуют. Следом за нами эти сообщения передал и “Гневливый”. Мы сумели уйти от первой торпеды, вторая взорвалась вблизи от кормы, третья попала в последнюю треть корпуса, недалеко от машинного отделения. Корабль начал стремительно наполняться водой. Двигательные установки оказались повреждены осколками от броневых переборок. Корабль оказался фактически парализован, ремонтная бригада доложила, что на устранение последствий взрыва уйдёт не менее часа. Я приказал подготовиться к эвакуации. Я собирался отдать команду “покинуть корабль” при следующем пуске торпед, но пуска не было. И тут с правого борта наблюдателями было зафиксировано всплытие подводной лодки. Наблюдатели не могли определить принадлежность корабля по его конструкционным особенностям. Они только докладывали, что лодка донельзя нелепо изукрашена какими-то рисунками, непонятными им надписями… А затем с лодки на наш корабль высадили десант...