-Эстебан! - окликнул генерал ругающегося с кем-то по телефону Де Сото, - Связь с командованием есть?
- Так точно, - ответил полковник, накрывая рукой микрофон трубки, - но они там сами ни черта не понимают, генерал. Потребовали доложить, когда ситуация прояснится.
- Когда прояснится, - эхом повторил Романо, - вот что, Де Сото. Свяжись с генералом Морильо. Огонь без моего приказа не открывать. Пусть постарается выйти на связь с атакующими. Нужно понять, кто они вообще такие. И подготовь мне рейдер, я хочу взглянуть на этих прекрасных незнакомцев лично.
- Разрешите возразить, сеньор бригадный генерал, - Де Сото остановился, сделав было несколько шагов по направлению к одному из штабных телефонов, - это может быть опасно. Как я понял из рассказа сеньора капитана второго ранга, противник атакует без предупреждения!
- Может, - кивнул Романо, - но рейдер ты всё равно подготовь. Ненавижу чувствовать себя слепым.
- Генерал? - вопросительно поднял бровь Снорри.
- Да, - усмехнулся Романо, - вы всё правильно поняли. Хочу прокатить вас на штабной машине до позиций этих незнакомцев. Чтоб вам было что публиковать, Бьорсон. Согласитесь, без кадров наступающих чужаков ваш материал будет не полным.
-Генерал, почему вас так заботит мой материал? Вы хотите меня использовать, но я не понимаю, как.
-То, что происходит сейчас на побережье Джирапозы, находится вне моей компетенции, сеньор Бьорсон. До сего момента я воевал здесь с републиканцами и что делать с этими “прекрасными незнакомцами” не имею ни малейшего понятия. Директория, как я вижу, тоже ни черта не понимает. Ваша статья, Бьорсон, это возможность достучаться до мирового сообщества раньше, чем Директория примет хоть какое-то решение. Вот для этого я и хочу вас использовать. Прокричать всему цивилизованному миру про вторжение в Джирапозу неопознанной иностранной армии.
-Я тоже хотел бы увидеть в подробностях этих чужаков, - задумчиво проговорил Господинов.
-Ну уж нет, сеньор капитан, - усмехнулся Романо, - офицера склавийской армии я в свой рейдер не пущу, уж не обессудьте. Тем более, что у вас сегодня будет уйма дел. Я передислоцирую свой армейский госпиталь на восток к границе с Гуареньей. Поскольку ваши люди на данный момент составляют почти треть пациентов госпиталя, то вам придется принять участие в этом переселении народов.
- Но Гуаренья же под республиканцами, - хмыкнул Господинов, - не боитесь нашего побега?
-Вы не в плену, сеньор капитан, - вздохнул Романо, - а раз нет плена, то нет и побега. Надеюсь, мы сумеем договориться с кем-нибудь из республиканцев и сплавим вас в Гуаренью. В Гуаренье есть железнодорожная линия до самого склавийского пограничья. Оттуда и доберетесь на родину, я надеюсь.
- Благодарю вас, сеньор генерал, - кивнул Господинов, выразительно посмотрев на Ольгу. Ольга отлично поняла этот взгляд. Теперь в связи с отправкой Господинова в Склавию, вся её деятельность с тайными письмами становилась никому не нужной. Как и она сама.
Глава 17. Богдан
-Я не понимаю, о чём вы говорите, господа, - дрожащий голос, нервные жесты. Впрочем, любой человек нервничает, когда на него направляют пистолет. Тут уж исключений не бывает.
За окном здания Управления Ичитьевского участка Западно-Склавийской железной дороги шёл дождь. Дождь был обычным. Никаких красных капель. Только дождевая вода. Запах, который доносился из чуть приоткрытого окна в просторное помещение начальственного кабинета, также был абсолютно обычным для дождя. Запах плесени. Запах сырости. Никакого железа и соли на губах. Никакой жуткой, противоестественно бурой жижи на улицах. Только честная, старая добрая грязь, стекающая вниз по деревянным мостовым светло-коричневыми струями, такими прекрасными в своей нормальности.
-Печать, о которой вы говорите, общая для всего управления. Хранится она у секретаря, поставить её мог кто угодно. Предлагаю нам с вами сейчас сесть и вместе подумать, у кого она была в тот день… Ох, да что ж вы делаете! Стойте… Стойте!
Лазаров слышит за спиной звук, характерный для удара твёрдого предмета о мягкий предмет. Следом за ним сразу идёт звук другой, это уже твердое бьётся о твёрдое. Пол барака-времянки, в котором разместилось руководство ичитьевского участка, весьма тонок и непрочен, а потому под ногами у Лазарова ощутимо вздрагивает, когда на пол тяжело грохается что-то очень тяжелое, но мягкое. Чавкающий звук. Ещё один чавкающий звук. Богдан постарался сосредоточиться на виде за окнами. Там, несмотря на жуткий ливень, вовсю кипела работа. Драгуны, в когда-то нарядных мундирах, перекрывали центр города. Рычали моторы вязнущих в грязи грузовиков, ржали ошалевшие кони, глухо материлась перемазанная грязью солдатня, выкрикивали команды промокшие до нитки офицеры. Лазаров ждал, что солдаты начнут вытаскивать из домов гражданских, но он ошибся. Живущие в центре Ичитьевска инженеры, машинисты и прочий железнодорожный люд сам покидал жарко натопленные избы, выходя под ледяные струи с лопатами и ломами наперевес. Неделю назад зажиточные горожане уже видели, на что способны эрзины. И теперь они явно были готовы на всё, чтобы не повторять опыт недельной давности. Даже на то, чтобы копать грязь под холодным сентябрьским ливнем.