Мое предсказание начало сбываться даже быстрее чем думал. В номере гостиницы "Аргентино-Эльдорадо", куда я приехал провести ночь перед перелетом в Америку, работал галовизор. И как только дверь за носильщиком и администратором закрылась, обаятельная смуглая диктор, счастливым тоном зачитала заявление правительства Демократического Содружества:
- Вчера, седьмого июля 2937 года, Президент ДС подписал законопроект, подготовленный Советом министров, о всеобщей воинской обязанности...
- Очень своевременно, - буркнул я под нос. - Нужно было сначала отдать этим ублюдкам три континента и только потом догадаться вооружить народ...
Самое неприятное в этом законе было, что в рядовой состав АДС брали и молодых женщин. И закон вступал в силу именно тогда, когда я отправлялся в отпуск. Не слишком-то радовала перспектива провести полмесяца в обществе инвалидок и старух.
Впрочем, после небольшого раздумья я пришел к нескольким более утешительным выводам. Например, что богатенькие мамаши и папаши вряд ли отпустят своих обожаемых дочурок в грязные окопы, где их могут не только убить, но и обесчестить грязные солдаты. Уж скорее эти самые папаши поспешат увезти деток с воняющей войной Земли.
Я быстро набрал секретный номер Игора, наорал на секретаря и едва недовольная рожа банкира появилась на экране, воскликнул:
- Так, Игор. Возьми блокнот и сиди молча. Записывай то, что я буду говорить. Если ты меня понял - кивни.
Танкелевич ошарашено кивнул и потянулся за блокнотом.
- Очень быстро организуй новую корпорацию. Назови ее... как тебе в голову взбредет. Переводи на ее счета все мои доходы. Скупай все появляющиеся партии топлива для звездолетов, и не продавай пока цена не вырастет... в пять паз. Понял?
Игор кивнул. Я мог продолжать.
- Запусти своих юристов тщательно изучить закон о воинской обязанности. Я не очень понял, но, кажется, от окопов освобождаются служащие отделов безопасности крупных компаний занятых государственными военными заказами. Организуй охранную фирму и заключи контракт с нашим банком об охране чего-нибудь... Места охранников продавай... ну скажем, по тридцать тысяч и жалование не плати. В рекламе обязательно укажи, что служащие освобождаются от фронта. Понял?
- Понял, - хрипло выговорил банкир. - Ты гений!
- Сам знаю, - согласился я.
- Ты где?
- Я в отпуске. Все, до встречи.
Стратолет улетал только утром следующего дня. Было еще масса времени. И я принялся выбирать среди объявлений в газете девушку по вызову.
Терпеть не могу большие города. Они будят те детские страхи, когда в ужасе убегал, обнаружив в углу комнаты паутину с серым мохнатым пауком. Так же и город, весь укутанный тенетами проводов, стянутый клейкими нитями линий метро. С его людьми, серыми, мохнатыми людьми - пауками. С его воздухом, полным запахов пота, миазмов, отработанных газов и плотских желаний.
Сияющий яркими многоцветными огнями реклам, притягивающими глаза и кошельки простаков в неминуемый плен паучьей ловушки.
Громыхающий завораживающей музыкой лязгающего, трудящегося металла. Машин и механизмов, единственных, в этом паучьем логове, обладателей бессмертной души.
Но я всегда умел брать эти плохо лежащие деньги большого города и поэтому любил большие города.
Нью-Йорк встретил неприветливо. Банальная фраза, но как еще назвать прием, когда едва успел выйти на твердую землю и дойти до стоянки гравитакси, как у меня успели дважды проверить документы. А толпа подростков с ушами занятыми наушниками, глазами укрытыми за линзами галопроекторов и ртами заткнутыми трубками от бутылок с "колой", наткнувшись на меня, залепила мне жвачкой весь багаж.
В отель "Уолсдорф-Астория" я приехал раскаленным от ярости до бела. Кстати сказать, это здорово шло к моему черному цивильному костюму, украшенному лишь серебряным факелом значка ордена Свободы на груди.
Привратник заученно сверкнул белоснежной улыбкой и распахнул дверь. То, что форменный камзол привратнику слегка маловат, а на поясе одежда подозрительно оттопыривается, я не заметил.
Портье, увидев меня, бросил дела и вышел из-за стойки.
- Ваш номер готов, мистер Де Кастро, - излишне громко провозгласил он с полупоклоном и тут же подбежал бой, дабы забрать вещи. Что-то, какая-то тень подозрения шевельнулась душе, но тщеславие легко подавило это чувство. Приятно быть объектом повышенного внимания. Особенно после всех мерзостей Большого Города.
Гравилифт стремительно вознес на сорок первый этаж, где уже поджидала коридорная с карточкой - ключом от номера.
- Сюда, пожалуйста, мистер де Кастро, - вымученно выговорила негритянка и выпучила и без того большие глаза. Бой с багажом на плече недовольно покачал головой, и коридорная испуганно прикрыла рот дрожащей рукой.
- Ты первый день на этой работе? - попробовал догадаться я, но девушка с предположением не согласилась.
- Нет, сэр. Я здесь уже четвертый год. Но такого у нас раньше не было... - пролепетала она, и снова самодовольство победило во мне подозрительность. Я списал ее испуг на счет своей значимости.
У дверей номера встретил еще один служащий отеля. При нашем приближении он распахнул дверь. Потом забрал бэг у боя, который ушел, даже не задержавшись, чтобы получить чаевые. Это было уж слишком. Такое необычайное происшествие я не мог не заметить. И я насторожился. Тем более, что девушка тоже поспешила откланяться, заверив, правда, что готова к услугам стоит только позвонить...
На дверных косяках висели ни чем не скрытые сканеры. Стоило войти в номер и те, кто их установил уже знали, что под одеждой нет оружия. Керамический нож на икре правой ноги вряд ли был обнаружен.
Лакей вошел следом и я, бегло осмотрев гостиную, повернулся к нему лицом. Служащий как раз заканчивал получать информацию по вмонтированному в мочку правого уха коммуникатору. Лакей явно не был профессионалом и то, что он имел связь с кем-то координирующим действия легко читалось по легкому наклону головы.
- Туалетная комната справа, мистер де Кастро, - уверенно сказал лакей и улыбнулся. Мой бэг он все еще держал в правой руке, и я гадал, уж не левша ли он.
- Тебе это только сейчас подсказали? - невинно поинтересовался я и поставил отягощенную ножнами ногу на подлокотник кресла.
- Что вы сказали? - растерялся мужик. Разоблачение не входило в его планы.
- Положи вещи на кровать в спальной комнате, - попросил я. Мне было интересно, знает ли он, где вообще находится спальня. Неудачное подобие служащего нервно оглянулся и, бросая косые взгляды в мою сторону, двинулся к одной из дверей.
- Дверь в нужную комнату у тебя за спиной, - блефовал я. Мужик оглянулся на другую стену и, этого времени вполне хватило, чтоб вынуть нож из ножен на голени и убрать руку с оружием за спину.
- Не путайте меня лучше, - разозлился "лакей".
- А то, что? - хмыкнул я. - Ты меня убьешь?
- Да! - взъярился тот и начал поворачиваться ко мне, одновременно, невообразимо медленно вынимая пистолет из-за пояса. Как я и предполагал, левой рукой. Теперь я мог действовать. Мой нож чирикнул, разрезая грязный Нью-Йоркский воздух, и со звуком рвущейся ткани глубоко вошел в плечо псевдо лакея.
- Ты слишком медлителен для киллера, - назидательным тоном заявил я. Чтобы прихлопнуть командос нужно быть командос в квадрате!
Неудачник потянулся к оброненному оружию правой, здоровой рукой и мне понравилась его настырность. Но жить нравилось еще больше, и я отпихнул ногой пистолет. А потом пнул "лакея" по почкам.
- Умей проигрывать, скотина, - продолжал я поучать, поднимая с пола оружие. - Ты упустил свой шанс и теперь должен стать пай-мальчиком. Скажи-ка, кто тебя сюда послал?
- Пошел в задницу, - прохрипел убийца, сидя на полу и, пытаясь выдернуть нож.
- Не трогай мое имущество! - вспылил я и выстрелил ему в коленку. Реактивная пуля чавкнула свежим мясом, кость хрустнула, и в рваной ране показались ее осколки. Мужик заорал, как бык, и свернулся на полу в калачик. Мне пришлось терпеливо дожидаться пока воздух в легких кончится, и он перестанет вопить.
- Ты будешь отвечать или заняться второй ногой? Кстати, сколько в пистолете патронов? Тридцать? Сорок?
- Будь ты проклят! - страдальчески выговорил лакей. - Я забыл вопрос...
- Еще бы. У тебя была уважительная причина, - покладисто согласился я. - Так кто тебя послал?
- АНЕА, - сказал раненый, и я даже сначала подумал, что это только еще один стон.
- Чего ИА?
- Армия, у-ау, Национального Единства Африки. АНЕА!
- Это что? Негры нацисты, что ли? Ну, ты-то - белый!
- Будущее за Африкой!
- Ясно. А откуда вам стало известно, что я остановлюсь именно в этом отеле и именно сегодня?
- Ангудо Нимбоме наш большой друг. Он был инструктором на нашей базе. Раньше... Вызови врача... Мне больно!
- А мне не больно? Мое сердце обливается кровью, как только подумаю о миллионах угнетенных африканцев. Как они страдают, бедняжки, надрываясь на непосильной работе, доставая бананы с пальмы... При мысли о бедном дохлом черном докторе Кимбумбе, ощущаю всю никчемность своего существования... Но мы должны терпеть свою боль, как терпел за нас Иисус...
- Позови врача, гад!
- Охота на меня началась из-за Кимбумбе?
- Да, черт тебя дери!
В дверь тихонько постучали и кто-то из коридора густым басом сказал:
- Мтото, каа са?*
Я, не слишком желая встречи с новым противником, широко расставил ноги, и расстрелял входную дверь. Глушитель добросовестно скрыл звуки, а нитиноловая поверхность затянула дыры. Я подхватил вещи и вышел в коридор.
Могло показаться, что какой-то здоровенный грузный негр напился до чертиков и спит, сидя прямо на полу коридора 41-го этажа. Крови на его модной самозатягивающейся хламиде не было видно среди разноцветных ярких пятен.
- Вызови врача, ублюдок! - крикнул мне в спину неудачливый убийца из гостиничного номера.
- Вызови приятелю доктора, - передал я пожелание раненного дохлому негру, вытаскивая из-за его пояса пистолет. - Слышишь, как он тебя просит!
И пошел к лифтам. Я уже передумал останавливаться в этом отеле.
Коридорная так мои намерения и поняла. И не удивилась. Гораздо больше ее смутило само мое появление. Она открыла рот и некультурно показала кому-то на меня пальцем.
- Что-то не так? - тоже немного смутился я и навскидку с левой руки пристрелил парнишку - "носильщика" высунувшегося из пустого номера с пистолетом-пулеметом в руках. Кровь брызнула на серое ковровое покрытие, а автомат отлетел к ногам коридорной. Девушка взвизгнула и подпрыгнула на полметра.
- Ну что ты так нервничаешь?! - пожурил я ее. - Это же только на меня открыт сезон охоты...
Пока я пытался завязать разговор с заметно побледневшей негритянкой, лифт сам собой двинулся на наш этаж.
- Ты вызвала? - встревожено поинтересовался я. Коридорная отрицательно мотнула головой и отрубилась. Наверное, так и не смогла привыкнуть к традиционно гостеприимному обращению с клиентами в этом старом добром отеле.
Я решил преподнести сюрприз пассажирам приближающегося лифта, кем бы они ни были. Не слишком-то верил в случайности и в существование нейтральных постояльцев в этом гадюшнике. Я прислонился спиной к стене напротив дверей лифта и поднял оба трофейных пистолета.
Когда двери открылись, опасения подтвердились, а на меня смотрели три ствола очень некрасивых современных автомата Калашникова. Я с жалкими хлопалками, оказался лишним на этом празднике стрелкового оружия и поэтому, выстрелив лишь раз, поспешил удалиться к пожарной лестнице.
Не знаю, удалось ли попасть в кого-нибудь. Судя по количеству несущихся в след крупнокалиберных пуль - вряд ли.
Легкая дверца с надписью "пожарный выход" была оборудована замком. Не стал разбираться заперт он или нет. После удара дверца слетела с петель и криво повисла. Пришлось бросить вещи, чтобы не терять драгоценные секунды. Я нырнул головой вперед, совершенно не задумываясь, на что приземлюсь.
Я убью архитектора этого здания; упавшая дверь заняла почти всю небольшую площадку между лестничными маршами, и мне там уже места не хватило. Не успев зацепиться за редкие прутья, поддерживающие перила, продолжал кувыркаться по острым ступеням, пока стена не остановила движение.
Я не чувствовал себя загнанным в угол. Я вообще ничего не чувствовал кроме головокружения. Тем не менее, организм, перейдя в сверхстрессовое состояние, уже справился с введенным в вену перед отпуском серотонином*, и боль от ушибленных боков почти не чувствовал. Тостостерон* дал силы подняться после кувырканий и продолжить спуск. Я еще успел заметить, как на минуту опоздавшие пули в щепки разнесли невинную дверцу. Будь я управляющим этого отеля, вряд ли согласился бы с предложением устроить здесь локальный военный конфликт. Как войну не ограничивай, одна из сторон, почувствовав близость поражения, обязательно возьмется за более мощное оружие. Сорок первый этаж уже требовал существенного ремонта...
А едва попробовал добраться до лифтов на сороковом этаже, ремонт потребовался и там. Оказывается то, что я поначалу принял за охоту, было облавой. Не скажу, что был сильно опечален. У бегущего под постоянным обстрелом человека все эмоции обычно подавлены мышечными усилиями.
На протяжении всего гона, с сорок первого до шестнадцатого этажа, врагов не видел. Только метеоритный дождь реактивных пуль, рикошетящих о стену над головой, намекал об их постоянном присутствии. Наконец решил, что пора вернуться в лоно цивилизации и воспользоваться-таки лифтом. После сорокового этажа больше не делал попыток выйти с пожарной лестницы, разумно решив, что, если объявлена широкомасштабная облава, то почему бы им не поставить заслоны на каждом этаже? Всего-то, и понадобился бы для этого батальон вооруженных людей...
Оснований думать, что за дверью с цифрой 16 засада не ждет, у меня не было. Я выбил дверцу плечом, перекувыркнулся, встал на колено и направил оба пистолета на первого же попавшего в поле зрения человека.
- Очень эффектно! - лениво сказала она, вынимая из ушей шарики плееров. - Ты тоже посчитал, что неплохо жениться на сотне миллионов кредитов?
- Заткнись, дура, - прорычал я, настороженно ощупывая глазами людей собравшихся на какое-то празднество в огромном шикарном зале. - Где они?
Мужчин и женщин, разряженных в богатые одежды, было около двухсот и ни один человек, кроме меня, не был вооружен. Я слишком выделялся и поэтому поспешил спрятать пистолеты. О том, что одежда после сальто по грязным ступеням потеряла былой лоск, я как-то не подумал.
- Так ты не... - обрадовалась вдруг довольно смазливая девица. - Ты грабитель?
Мне не пришлось ей отвечать. И это хорошо. Иначе выдал бы все известные ругательства, и мы с ней, конечно же, не познакомились.
Скрытая за картиной дверца на пожарную лестницу хлопнула, и в зал вбежали четверо негров с автоматами. И они так старательно шумели, что немедленно привлекли внимание. Четыреста два недоумевающих глаза словно прожектора.
- Вы будете убивать меня прямо здесь? - прокашлявшись, поинтересовался я.
- Квахери, физи*, - ткнул в меня толстенным пальцем с розовым ногтем угольно-черный негр. Квартет убийц поднял стволы оружия к потолку и спокойно удалился.
- Полиция! - пискнул чей-то слабый женский голос.
- Все в порядке! - громко провозгласил я. - Они сейчас усядутся в автобусы, и вернуться на окраины. Вмешательства органов правопорядка не требуется...
- А ты кто такой? - выкрикнул кто-то из толпы.
- Лейтенант Бертран Кастр, батальон "Иэри-Двофф".
- Командос, - авторитетно пояснил окружающим старик в мундире генерала.
- Я видел ваши действия, юноша, - продолжил генерал. - И считаю, что они выше всяческих похвал. У меня еще есть друзья в Генеральном Штабе, и я думаю, что смогу ходатайствовать о награждении.
- Служу Свободе, - тупо выкрикнул я и отдал генералу честь. Толпа сытых богатеев взорвалась аплодисментами. Я чувствовал себя полным кретином и ярость продолжавшая бурлить в жилах, предлагала энергично прекратить этот цирк. Кто-то внутри толкал руки сжаться в кулаки и врезать старой развалине по седым бакенбардам. И удержали меня только поколения аристократов, гены воспитанности и культуры, которую прославленные командоры древности везли на своих утлых каравеллах стадам дикарей. Я разжал руки, глубоко вздохнул и улыбнулся. Стало легче.