Евгений был трезв. Даже остаточные явления отсутствовали. Не заметив меня, он вылез из вишневого «Форда» своего нового шефа и, деловито сунув руки в карманы ярко-зеленого танкера, направился к месту происшествия. Главковские нотки еще не пробили себе дорогу в Женькиной сущности, он не произнес хрестоматийное «Доложите», а негромко представился, хотя все и так поняли, что он из Большого дома. Ну-с, посмотрим, как мы там руководить будем.
Впрочем, руководить Евгений не торопился. Он плюнул со злостью на снег, что-то пробормотал под нос (вероятно, какую-нибудь нецензурщину) и вернулся к группе начальствующего состава РУВД, которого к настоящей минуте скопилось как муравьев на кусочке сахара.
Представители нашего отдела в лице участковых и трех оперов уже усиленно бороздили квартиры пятнадцатиэтажного дома, в котором проживал Куракин, пытаясь изловить свидетелей, видевших в ранний час попутчика Виктора Михайловича. Я свой подъезд уже отбороздил, свидетелей, конечно, не нашел. Публика эпохи бандитизма старается поменьше обращать внимания на всякую стрельбу или другие пиротехнические проявления. В некоторые квартиры меня попросту не впустили, а в одной заявили, что, если я буду вторгаться в частную жизнь, на меня подадут в суд. Мое вторжение заключалось в нажатии звонка, реплики «Милиция» и просьбы открыть дверь для парочки вопросов. При чем здесь суд, я не понял, но это сейчас популярно, поэтому я даже не удивился.
В квартире Куракина никого не было. Я постоял немного перед дверью, посмотрел в пол, а затем продолжил поход по этажам.
Делая отметки в своем блокнотике, фиксируя, кто открыл, а кто не открыл мне двери, я сейчас ждал указаний старого и нового руководства, а также чьихгнибудь гениальных идей и версий.
Евгений наконец удостоил меня своим главковским взглядом.
– Кирюха, куси меня в ухо!
– Здрасьте, господин куратор. Как курируется?
– А, черт бы все побрал! За вчера шесть убийств по городу. Одно другого круче. Думали, хоть сегодня угомонятся, а на тебе – началось с утра пораньше. Твоя, что ль, «земля»?
– Моя.
– Пошли в тачку, расскажешь, а то толком никто ничего не знает.
Женька кивнул на «Форд». Водителя в машине не было, он присоединился к любопытным. Я залез на переднее сиденье, на его место.
– У шефа выклянчил на пару часов, – кивнув на крышу машины, сказал Евгений. – Хорошая штука. Ну, что там вырисовывается?
– Птичка, Евгений, вырисовывается. С большим хвостом.
– Понятно. Я, кстати, ваш район курирую, у тебя, наверное, пока остановлюсь.
– Валяй.
– «Терпила» установлен?
– Установлен. Живет в этом доме. Куракин Виктор Михайлович. Коммерсант.
– Опять коммерсант. Вчера двоих расстреляли. Слушай, а может, он бандит? А коммерция так, для прикрытия? Все они коммерсанты с огнестрельным уклоном.
– Не думаю. Позавчера он был у меня. С заявлением об угоне вот этой машины. Он коммерческий директор какой-то «Аркады», закупка продуктов из-за рубежа. Обнаружен в девять утра прохожими. Ранение головы. Скорее всего, ТТ, гильза в салоне. Убит сидевшим справа.
– Наезды, заморочки?
– Без понятия. Я что, Евгений, метеор? Дома у него никого, надо в «Аркаду» ехать.
– Адрес есть?
– В отделе.
– Поехали. Уступи место.
Евгений свистнул водителю. Тот, выкинув по пути окурок, с трудом сохраняя равновесие на скользком снегу, пошел к машине.
– Погоди секунду, Евгений.
Я вылез из «Форда» и вернулся к «мокрому асфальту». Склонившись над боковым стеклом, я заглянул в салон. На заднем сиденье лежал кожаный черный дипломат.
Глава 3
Как ни странно, «Аркада», несмотря на столь грозное название, размещалась в двух комнатах женского общежития. Само общежитие представляло из себя шестнадцатиэтажный точечный дом. Как рассказала комендант, комнаты в небоскребе сдавались не только «Аркаде», но и ряду других коммерческих формирований. Два этажа вообще были отданы под какую-то частную гостиницу. Рынок диктует правила. Женщины перебьются. Про саму «Аркаду» комендант знала только то, что там не стреляют. Арендная плата вносилась исправно, и требований освободить помещение не поступало.
На шестом этаже мы нашли две обшитые железом двери без всяких вывесок.
Сунувшись в прихожую, мы оказались в фирме, возглавляемой когда-то Куракиным.
На нас повеяло домашним уютом и влиянием Запада. Этакая смесь. Комната была довольно просторна. В ней умещалось четыре стола, холодильник, кожаный уголок и телевизор на подставке. Но нас с Евгением мало волновал интерьер, интерьером нас не удивишь. Помимо интерьера мы заметили щелкающую калькулятором полную даму лет сорока с толстыми плюсовыми стеклами в очках и молодого человека в двубортном пиджаке, прижимавшего к уху трубку навороченного телефона и изредка издающего звуки типа «да», «нет».
По телику придурковатый кот безуспешно гонялся за такой же придурковатой мышью, и это говорило о том, что посетители кабинета страдают детством и не экономят электроэнергию.
Евгений врубил с порога:
– Управление уголовного розыска! Капитан Филиппов.
«А при нем задача! При нем, при нем…» Это я про себя.
Женщина сняла очки и положила на стол.
– Интересно… К нам?
– К вам. Кто у нас будет Куракин Виктор Михайлович?
– Это наш директор, но его сейчас нет.
– Да? И где же он?
Евгений, шпион проклятый, а то он не знает где?
– А что случилось? Объясните, пожалуйста.
Евгений сел на уголок, я – на стул, двубортный пиджак повесил трубку.
– Я бы хотел услышать от вас, где он в настоящий момент.
– Мы не знаем, вероятно, в дороге. Он должен был подъехать к десяти, но пока нет. Дома тоже нет. Может, в налоговую заскочил.
– А вы кто?
– Я бухгалтер.
– А вы, молодой человек?
– Послушайте, вы можете объяснить, в чем дело? В конце концов, это нарушение прав.
– Чего, чего? – Евгений удивленно поднял брови. – Товарищ, вы, наверное, что-то недопоняли. Каких таких прав?
– Вы врываетесь, ничего толком не объясните, грубите, я…
– Куракин убит, – резко оборвал я пламенную речь борца за права человека.
– А-а-а…
– Два часа назад он найден в своей машине с пулевым отверстием в голове.
В комнате на минуту воцарилось неловкое молчание.
– Господи…
Как вы догадались, это реплика полного бухгалтера.
Я решил воспользоваться паузой и осмотреть соседнюю комнату, оставив Евгения одного против двоих. Я думаю, справится. Все-таки Главк.
Вторая дверь тоже была открыта, и за ней тоже оказалась просторная комната. Вероятно, это был кабинет Куракина. В нем стояло всего два стола, но они впечатляли импортным шиком. Также меня впечатляло сидящее за одним из столов перед голубым монитором компьютера симпатичное создание лет двадцати двух. Ес-т-с-с-но, женского пола. Я принадлежу к «большинствам». Чем-то она напоминала рекламную девочку, предлагавшую «хороший краснодарский» какому-то обмороженному дядечке. Не помню, что там рекламировали – то ли чай, то ли девочку.
Я же на рекламного киногероя был не похож, поэтому, на всякий случай, представился:
– Детектив третьего «а» класса Ларин. Не верите? Смотрите мандат.
Девушка удивленно взглянула на мою новенькую, еще не потрепанную «ксиву», а потом радостно подняла глаза.
– Ларин? Вы по поводу машины? Она нашлась?
Очень, очень обидно. Я надеялся, что она назвала мою фамилию не в связи с машиной, а по причине моей сверхпопулярности.