Из слов Ранко, на выходе из пещеры был огромный обоз, на сотню телег, плюс охрана, еще человек тридцать. Быстро собравшись и немного поспорив, пришли к выводу, что пусть план и нелепый, но выбегать на толпу с нашим неполным десятком – самоубийство.
Придется пытаться выжать из моего маскарада максимум. В очередной раз Ранко наложил образ центуриона на мою многострадальную тушку и переглянувшись с остальными, под неуверенные кивки, я бросился бегом к выходу.
Уже у самого конца туннеля замедлился и, опираясь одной рукой о стену, быстро вышел под лучи вечернего солнца. Как я ни рад был снова увидеть солнечный свет, но в моей ситуации он мне сейчас не помощник. К сожалению, у нас нет времени, чтобы дождаться ночи и в полумраке попытаться проскочить. Вполне возможно, что уже сейчас, весь затеянный маскарад останется представлением только для нас, а лагерь давно предупрежден по аналогу какой-нибудь рации.
С огромным облегчением отметил, что стоило только обозникам меня заметить, как несколько человек кинулось на помощь, причем не доставая оружия. Хороший знак, но обниматься с ними никак нельзя. Пришлось закричать, поднимая переполох в лагере, в надежде, что в суете и ко мне особо приглядываться не будут.
- Быстрее в тоннель! Там обвалился проход и наши воины попали в ловушку! – Видя, недоуменные взгляды обозников, рявкнул что есть сил. – Исполнять, сучьи дети! Завал разобрать, солдат принести!
Не менее десяти человек, тут же сорвались с места и понеслись в туннель. Хорошо, но мало. Необходимо закрепить успех, чтобы лагерь расшевелился словно муравейник. Используем армейский принцип, чтобы солдат не нагружал лишний раз голову, необходимо ему нагрузить руки. Ну или ноги, тут уже все зависит от предпочтений того, кто нагружает.
- Где лекари?! – Продолжал я орать, костеря всех вокруг почем зря. Люди вокруг забегали, среди обозников появились солдаты в броне. – Где, мать их, лекари?! Ты лекарь? А с фига ли стоишь, глазами хлопаешь?! Марш в туннель!
Кто-то хватался за инструменты, кто-то вытаскивал из телег носилки и бурдюки с водой. Пара минут и я добился того, чего хотел – лагерь гудел словно улей. Одни только солдаты стояли и неуверенно переминались с ноги на ногу, игнорируя мои крики до тех пор, пока не появился их начальник.
Я абсолютно не разбираюсь в воинских званиях, но мужик, в отличающемся внешне доспехе, с большим красным гребнем на шлеме, явно был не рядовым легионером. Он быстро подошел и ударил себя в грудь кулаком. Чтобы избежать риска, сделать что-либо не правильно, пришлось проигнорировать его жест и продолжать орать.
- Почему твои бойцы стоят как вкопанные?! – Орал так, что видел, как срывается слюна и летит вперед, в сторону замершего в недоумении мужчины.
- Потому что у них приказ не покидать охраняемую территорию, центурион! – Четко отрапортовал он и уставился на меня не моргая. По спине пробежали мурашки, а руки предательски вздрогнули.
- Вот тебе новый приказ! Берешь своих бойцов и … - к моему ужасу, вояка лишь категорично покачал головой.
- Приказ мне дал легат! Прости, центурион! Я не могу ослушаться личного помощника императора. – В глазах говорившего появился стальной блеск. Еще немного и будет полное фиаско… Значит, придется идти ва-банк. Я сделал быстрый шаг вперед, приблизившись практически вплотную, и прорычал в лицо опешившего вояки:
- У меня там завалило солдат с девятью Старшими Братьями. С верхушкой этого змеиного гнезда в центре горы. Император лично сказал доставить их сюда и передать в охранение здешних бойцов, пока наш легион добивает подземных крыс. Доставить живыми, для показательного суда! Мы оба знаем, что будет со мной, а вот скажи, тебе и твоим бойцам получится отвертеться от гнева императора?
Хоть в лагере и стоял шум, а я говорил не громко, но стоявшие поодаль солдаты обеспокоенно зароптали, поглядывая на тоннель. Их начальник же, побледнел и забегал глазами, о чем-то лихорадочно соображая.
- Ну?! – Громко поторопил вояку, не давая ему времени на размышления.
- Я не могу без прямого приказа… - простонал он, а сзади один из солдат выругался сквозь зубы. Похоже, пугая карой императора, я не ошибся, вон, как их плющит.
- Хорошо. Я спасу твою шкуру! – Пришлось постараться и вложить в интонации как можно больше пренебрежения. – На обозников ведь это распоряжение не распространяется?