Малиновый сияние мерцало в глазницах белого черепа.
Он был одет в платье подобное облачение, и потому что не было никаких мышц где роба была затянута к талии, это выглядело слишком обтягивающим чтобы поверить в это. Судя по отсутствию оружия в руках, вероятно это был какой то вид заклинателя.
— Ох! И за ним наш Смотритель Стражей, Альбедо!
Члены «Предвидения» задержали дыхание, в тот момент как увидели женщину следующую позади как слуга.
Ёе красота превзошела бы даже «Красотку Принцессу» Черных. Ее миловидность, которую бы никогда не смогли достигнуть люди, дополнялась двумя рогами мягко изогнутыми с обеих сторон лба. На ее талии была пара черных крыльев. Они выглядели настолько реалистично, что казалось, что они не могли быть созданы искусственно.
Арена поколебалась с хлопками, как будто не решилась поприветствовать дебют двух новых участников, прежде чем превратиться в бурные аплодисменты. Это был прием, который подобает прибытию короля.
Два человека подошли к «Предвиденью» под гром аплодисментов от окружающих големов.
— Мне так жаль, — пробормотала Арчи, — мы закончили так из-за меня.
Что последует будет вероятно самой ожесточенной битвой в какой когда либо участвовало Предвидение. Скорее всего один или несколько из них умрут. Арчи вероятно чувствовала вину за то что они оказались в этой ситуации из-за неё. Без её долга, они возможно никогда не взялись бы за это задание исследования гробницы, так как они мало знали о нем.
Но потом…
— Эй, эй, что за чушь лепет этот ребёнок?
— Да. Выполнение этой работы — это решение группы. Это не твоя вина. Неужели ты думаешь что мы бы не взялись за эту работу даже без твоей личной проблемы?
— Всё так и есть, так что незачем беспокоиться.
Хеккеран и Родерик улыбнулись, а Имина похлопала Арчи по голове.
— Ну тогда, хоть спланировать мы уже не успеем, все равно нужно обсудить. Арчи, ты можешь определить тип нежити?
— Выглядит разумным, возможно высший класс скелета?
Будучи удивленным, Аинз махнул рукой перед ними. Выглядело, как будто он вытирал что-то.
Звук исчез. В мгновение, движение големов прекратилось, и более того они погрузились в абсолютную тишину. Хеккеран глубоко поклонился Айнзу, который медленно повернулся к ним.
— Сначала, я хотел бы извиниться, Аинз Оал… доно.
— …Аинз Оал Гоун.
— Я извиняюсь. Аинз Оал Гоун-доно.
Аинз остановился и поднял подбородок, как будто он ожидал когда низший продолжит.
— Мы глубоко сожалеем о вторжении в вашу гробницу без разрешения. Если вы сможете найти в вашем сердце прощение для нас, мы с радостью предложим соответствующую компенсацию для искупления наших проступков.
Время прошло в тишине. Потом Айнз вздохнул. Конечно, в качестве нежити, Айнзу не требовалось дышать. Но он сделал это для того, чтобы донести свое сообщение.
— Как бы вы поступили на моем месте? После того, как кто-то ест в вашем доме и оставляет мусор, питая личинок мух, вы в самом деле захотите отнестись к нему лучше, чем убить его из жалости?
— Люди не личинки!
— Они одинаковы. По-крайней, мере для меня. Или нет, возможно люди даже хуже них. Если личинка родилась, вина лежит на мухе. Вы, однако, другие. Вас никто не вынуждал силой и у вас не было никакой особой причины прийти сюда, но чисто ради корысти, вы атаковали гробницу в которой могли жить люди, и все ради грабежа сокровищ!
Смех Аинза прошёлся эхом через колизей.
— Ах, не принимайте близко к сердцу. Я не виню вас. Это естественно для сильных доминировать над слабыми. Я установил это сам, и я не считаю себя исключением из этого правила. Именно потому, что кто-то может быть сильнее, чем я, я был на страже… Итак, время праздного подшучивания закончилось. В соответствии с принципом сильный кормится слабым, я должен потребовать одну вещь от вас.
— Нет, на самом деле, есть…
— Молчать!
Аинз заявил голосом, который не позволил бы его перебить.
— Не раздражайте меня своей ложью! А теперь, вы поплатитесь за свою глупость своими жизнями.
— А что если у нас есть разрешение?
Ainz замер. Очевидно, что это то, что он не ожидал услышать от него.
Хеккеран был удивлен, что одно предложение смогло оказать такой большой эффект, но он, конечно, не показал свое удивление. Просто, когда казалось, что все потеряно, луч надежды засиял в темноте. Очевидно, он мог воспользоваться этим