Невосприимчивость к рубящим атакам?!
Он уже встречался с подобным во время своих путешествий в качестве работника.
У него иммунитет к рубящим и колющим атакам? Что же он за монстр?
Когда Хеккеран попытался отступить, он ощутил ледяную хватку у себя на лбу. Его лоб обхватила рука Аинза. Хеккеран чувствовал зажатым себя в тисках, он пытался вырваться, но у него ничего не получалось.
— Хеккеран!
— Имина! Он неуязвим для рубящих атак!
Хеккеран пытался не замечать сильную боль и рассказать то что он узнал своим товарищам. Будучи схвачен за голову, Хеккеран почувствовал, что его приподнимают. Хоть он и вонзил свой меч в руку Аинза, хватка на его голове не ослабевала.
— Неверно. Не столь важно, являются ли ваши атаки колющими, рубящими или дробящими — столь слабые, они едва ли даже поцарапают меня.
— …Это… Что? Что за чертову игру ты для нас приготовил? Это не справедливо!
— Он врет! Имина, окажись это правдой, ему ни к чему сражаться вовсе. У него должна быть какая-то слабость!
— Я не куплюсь на это!
— Крайне печально, что вы не можете поверить в истину, стоящую перед вами. Я полагал вы вынесли из рукопашного сражения и нашего разговора, что вы для меня не более чем полезные подопытные мышки? Неужели это маленькая схватка дала вам надежду, что вы действительно можете победить? Считайте это моей милостью к вам в предстоящем аду, уготованном вам.
— Какая милость? Ты кусок дерьма, чертов ублюдок, отпусти Хеккерана!
Стрела прилетела, одновременно с голосом Имины. Однако Аинз даже не шелохнулся, боль Хеккерана в области лба не ослабевала.
— Ты действительно хотела это сделать? Ты ведь могла попасть по этому человеку.
Боль повергла Хеккерана в ужас. Ужас того, что в любой момент его голова может быть раздавлена держащей её рукой. Хотя он и боролся, Айнз не сдвинулся ни на миллиметр. Это было больше похоже на нападение на железный блок — единственный, кому было больно, был Хеккеран.
— Тебе больно? Не волнуйся. Я не убью тебя так. Жалкий воришка вроде тебя не заслуживает милосердия — «Паралич».
Его тело застыло. Нет, не застыло — оно было парализовано.
— Хмм, если уж я использовал «Паралич», то, возможно, «Мертвое Касание» ушло впустую.
Хеккеран всё слышал, но не мог понять смысла этих слов.
Тетива Имины звенела, отправляя по дуге непрерывный поток стрел, но единственным результатом оставался смех.
— Итак, как долго вы сможете… нет, пожалуйста, боритесь сколько пожелаете. Это только увеличит ваше отчаяние.
Убегай.
Рот Хеккерана не двигался, не давая возможности издать желанные звуки.
Это противник, от которого нельзя скрыться убегая. Но сражаться с ним еще глупее. Учитывая, что после падения авангарда линия фронта была разрушена.
— Кто будет следующим? Вы конечно можете напасть все сразу, но это будет слишком скучно, не так ли?
Имина обернулась в сторону Хеккерана, распростертого на полу арены.
Он не был мёртв. Но выглядел именно так. У неё не было никакой возможности вырвать его из лап монстра, существование которого противоречило самой логике, известного как Аинз Оал Гоун. Но даже так…
— Ты идиот! Подумав, ты должен был бросить меня! Ты ничтожество!
Она разозлилась.
— Идиот, идиот, идиот, идиот! Ты придурок!
— …Ругать человека, который так доблестно защищал своих товарищей, знаешь, это меня расстраивает.
Это заявление, показывало полное отсутствие понимания эмоций Имины. Опять же их соперником был монстр и заставить его понимать человеческие чувства невозможно.
— Я уже знаю, это! Я не заслуживаю такого великого лидера!
Она вздохнула.
— Но всё равно! Ты всё еще идиот! Бежать за своими эмоциями!
— …Что?
Не путай.
Имина подумала о себя. Она пыталась подавить чувства женщины, которая хотела спасти своего мужчину.
Она должна была отказаться от Хеккерана и донести эту информацию. Она должна была рассказать миру об этих руинах, о страшном монстре, обитающим в них, и в зависимости от, как бы все прошло, они могли бы даже собрать карателей, чтобы справиться с ним.
— Демон Бог…
Два столетия назад, Демоны Короли, населявшие почти весь континент, должны были такими же созданиями, как это..
Казалось, что мир в котором она жила был слегка помешан на мифах и легендах. Но это не может быть чем-то подобным, хотя в глубине её сердца была мысль, что всё происходящее не более, чем дурной сон.