Оливия достала мне воды из своего мини-холодильника и прислонилась спиной к стене.
— Ты всегда можешь ночевать здесь. Я уверена, нам бы это сошло с рук.
Я всерьёз подумывала сказать «да». Мои пальцы постукивали по розовым простыням, глядя на минимальную площадь кровати и вспоминая её другую соседку по комнате. Ей, вероятно, не понравилась бы идея о том, что ещё одно тело будет занимать место.
— Боже, Оливия, — сказала я, откидываясь на подушки. — Почему ты не согласилась на пентхаус, когда только поступила в колледж?
Её смех был лёгким и таким же игривым, как и она сама.
— Знаю, я такая сучка.
Оливия происходила из богатой семьи, которая хотела поселить её в пентхаусе за пределами кампуса. Всё, чего она хотела, — это комнату в общежитии, чтобы она могла по-настоящему окунуться в студенческую жизнь. Её отец неохотно согласился, при условии, что сможет нанять для неё водителя.
Всё, что хотела я, — это комнату в общежитии, но я не могла позволить себе дополнительные расходы сверх платы за обучение. Поэтому, я застряла в квартире за пределами кампуса. Это был не пентхаус, это уж точно. Это едва ли можно было назвать квартирой. Больше похоже на коробку из-под обуви. У меня была полуприличная машина, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, и автобусная остановка неподалёку на случай, если она из полуприличной придёт в полную негодность. Я заставила её работать. Возможно, я могла бы подумать о продаже машины, чтобы получить дополнительные деньги.
— Итак, что собираешься делать?
— Это вопрос на миллион долларов. Начну с поиска работы, хотя большинство из них заняты всеми студентами на каникулах.
— Но ты уже выполняешь студенческую работу на биологическом факультете. Когда у тебя будет время работать на другой работе и при этом иметь возможность учиться?
— Сон переоценивают. — Мне удалось заставить её фыркнуть, поскольку мы обе очень любили поспать. — Я всегда могу продать свою плазму (прим. — имеется в виду жидкая часть крови)… Может быть, яйцеклетки.
— Я похищу тебя прежде, чем ты продашь своих драгоценных возможных детей.
— О, спасибо, Лив. Ты настоящая подруга.
Она послала мне воздушный поцелуй и включила фильм, чтобы отвлечься. По крайней мере, попытаться отвлечься. Но даже когда мы смеялись и ели попкорн, в моей голове крутились возможные места, куда можно устроиться на работу. Я начну искать любую возможную работу, как только выйду из общежития. Я пошутила насчёт отсутствия сна, но я бы пожертвовала и гораздо большим, чтобы остаться в колледже.
Прошла неделя, а я всё ещё не нашла работу. Все возможные вакансии, которые могли быть открыты, были заняты сезонными рабочими. До Рождества оставалось три недели, и, если бы ещё кто-нибудь сказал мне, что я должна была подать заявление до Дня Благодарения, я бы закричала.
— Завтра у меня назначена встреча в офисе начальника финансов, чтобы попросить какой-нибудь помощи в поиске решения, — объяснила я Оливии за обедом. — Утром я собираюсь забежать в банк и посмотреть, смогу ли я взять ещё один кредит.
— Знаешь, я могла бы поговорить со своим отцом… — начала Оливия, но я перебила её.
— Нет. Я не возьму у тебя денег.
— Это будет рассрочка. И тебе не придётся платить проценты.
Я уже качала головой, прежде чем она закончила. У нас раньше уже был этот разговор, и я была непреклонна в том, что не буду вступать с ней в какие-либо финансовые отношения. Я видела, как мои родители занимали деньги у друзей, и это разрушило их отношения. Они командовали ими из-за рассрочки и пользовались преимуществом только потому, что мои родители были должны им денег. Когда они, наконец, всё возвращали, дружба была слишком испорчена, чтобы её можно было восстановить. Не было ничего хорошего для отношений, когда происходил обмен деньгами.
Я не могла допустить, чтобы это произошло между мной и Оливией. Она была слишком важна, чтобы её потерять.
— Достаточно того, что я позволила сегодня тебе угостить меня обедом.
Мы сидели за угловым столиком в самой большой университетской столовой. Я с удовольствием съела бы ещё одну упаковку рамена, но она притащила меня сюда и оплатила мой вход, прежде чем я успела возразить.
— Просто ешь свою чёртову еду. Ты же знаешь, что это вкусно, — проворчала она.
Я откусила кусочек и уставилась на неё, но она смотрела вниз, её длинные светлые волосы свисали вокруг неё, как занавес, скрывая её от меня. Когда она, наконец, подняла глаза, она выглядела взволнованной. Её губы были сжаты, а глаза широко раскрыты.