В моей голове зазвенели тревожные звоночки.
— Что?
Она отложила столовое серебро и села прямее, как будто готовилась к битве.
— Послушай, — начала она. — У меня есть идея. Это правда хорошие деньги, но ты должна относиться к этому о-о-о-о-о-очень непредвзято.
— Оке-е-ей? — я растянула слово, пытаясь подготовиться. — Ты же знаешь, я в отчаянии и сделаю практически всё.
Её язык скользнул по накрашенным розовым блеском губам, и она сглотнула. Что, чёрт возьми, это такое?
— Мой дядя — что-то вроде одиночки в нашей семье — владеет клубом.
Я уронила вилку и выпрямилась, пытаясь придумать клуб, который не был бы стриптиз-клубом.
— Что это за клуб?
Она склонила голову набок и огляделась, как будто подыскивая нужные слова.
— На самом деле это не совсем секс-клу…
— Я не встану на углу улицы для того, чтобы зарабатывать деньги. Я в отчаянии, но не готова заниматься проституцией.
— Нет. Нет, нет, нет. — Она подняла руки, останавливая мой ход мыслей. — Думай об этом больше как о… выступлении, — она сделала паузу. — Иногда голышом.
Я несколько раз моргнула, ожидая, что она скажет мне, что шутит. Хоть что-то. Что угодно, лишь бы объяснить, о чём, чёрт возьми, она говорит. Я сидела, безмолвная, неспособная произносить слова, неспособная задавать вопросы. На самом деле ни на что не способная.
— Он называется «Вуайерист». — Не выдержав молчания, Оливия взяла вилку и стала передвигать еду по тарелке, прежде чем проговорить остальное на одном дыхании. — Люди приходят посмотреть, как другие люди что-то делают. Это может варьироваться от принятия душа до… выступления с кем-то другим.
Оливия посмотрела на меня из-под ресниц, давая мне время переварить то, что она только что сказала. Я сидела ошеломлённая. Слова вертелись у меня в голове, но ни одно из них не складывалось в законченные предложения. Однако было одно, которое выделялось: Возможно.
— На День благодарения он сказал, что ему пришлось уволить девушку за то, что она переспала с клиентом в рабочее время, что категорически запрещено. Я слышала, там платят действительно хорошие деньги. Это ещё и бар. Возможно, ты могла бы работать барменом, но ты бы столько не заработала.
«Вуайерист». Я знаю это слово. Может, видела его на каком-нибудь порно-сайте? Читала в книге? Это когда кому-то нравится наблюдать за другими. Обычно в сексе.
Могу ли я позволить кому-то наблюдать за мной?
Когда немедленный ответ не был отрицательным, я позволила своим мыслям расшириться. Возможно превращалось в Вероятно.
Я не была девственницей или ханжой. Я экспериментировала с парнем, который был у меня в старшей школе, а затем с другими парнями в выпускном классе, когда мы расстались. Я не собиралась притворяться, что узнала всё это только с девятнадцати лет. Но я не была настолько наивной и неопытной, чтобы эта мысль шокировала меня.
— С твоим телом и внешностью ты, вероятно, была бы в тренде.
Я рассмеялась.
— Ну спасибо, Лив.
— Что? У тебя есть вся эта аура соседской девушки. Если бы соседская девушка была сексуальным котёнком, — она скрючила пальцы в когти, заставив меня рассмеяться. — Ты подтянутая и миниатюрная. Людям это нравится.
— Миниатюрная и подтянутая — хороший способ сказать, что у тебя нет сисек.
— Эй, у тебя хорошая грудь.
Я рассмеялась, когда она подняла руки, словно измеряя.
— Кроме того, это не стриптиз-клуб. Я случайно услышала, что чем естественнее и нормальнее ты выглядишь, тем лучше.
— Подслушала?
— Ну, мой дядя не говорит об этом слишком открыто, когда я рядом, но он становится очень громким, когда выпьет.
Закусив губу, я обдумывала другие варианты. Они были слабыми и нестабильными. Так же, как и этот, но, по крайней мере, если я не доживу до следующего семестра, я смогу сказать, что перепробовала всё.
— Ладно. Я попробую.
Вечером я сидела напротив высокого светловолосого мужчины с морщинками вокруг глаз, единственным признаком его возраста. В остальном его худощавое телосложение намекало на молодость, которой он больше не обладал. Его голубые глаза были такими же, как у Оливии, и я могла видеть семейное сходство. Он был совсем не похож на Рона Джереми, как я ожидала. Его непринуждённый вид и лёгкая улыбка расположили меня к себе.
Я пробыла там почти полчаса, отвечая на вопросы и рассказывая ему о себе. Когда он останавливался, чтобы что-то записать, или поворачивался к компьютеру, я сжимала вспотевшие ладони и оглядывала тёмный офис.