— Что? Откуда ты это знаешь? - Он садится обратно, осторожно присаживаясь на краешек стула, готовый, если ему снова понадобится подвинуться.
— Прошлой ночью... ну, в ту ночь, когда я принес ей еду, я увидел мужчину, стоявшего у ее окна, и спугнул его.
Глаза Коннера округляются, когда он воспринимает эту информацию.
— Он не вернется, — говорит он, отмахиваясь от меня.
— Откуда ты знаешь? Что, если она у него? - Я подаюсь вперед, закрывая лицо руками.
Коннер смеется.
— Эм, как ты думаешь, в каком мире мы живем?
Он понимает, в каком гребаном мире мы живем, и больше ничего не говорит. Он встает, заворачивает свой сэндвич, берет ключи и направляется к двери.
— Куда ты идешь? — Недоверчиво спрашиваю я.
— Ну, она другая. Верно? Итак, давай проверим, как она.
Я вскакиваю со своего места, благодарная за то, что он воспринимает меня всерьез, а не поносит, как обычно.
Поездка проходит в тишине, и воздух наполнен нервной энергией, которая угрожает поглотить меня целиком.
— Это тот самый дом? — спрашивает он.
Я киваю. Посмотрев в сторону ее дома, я вижу, что внутри темно. Свет в небе меркнет, так что любой здравомыслящий человек включил бы свет.
Любой живой, здравомыслящий человек.
Я вырываюсь из плена этой мысли и смотрю в сторону подъездной дорожки. Ее машина на месте, но дом кажется угрюмым и пустым.
Стук в окно машины заставляет нас обоих подпрыгнуть.
— Иисус на крекере, — говорит Коннер, хватаясь за грудь.
Я смеюсь над термином, который он так часто слышал от моей мамы, что теперь принял его как свое собственное.
У окна стоит мужчина с грязными светлыми волосами и без рубашки. В доме позади него гараж открыт, и я вижу, что он забит спортивным оборудованием. Что вполне логично, учитывая, сколько с него капает пота.
Коннер опускает стекло.
— Вы все ищете Карину? — спрашивает он.
Я киваю. — Да, она сегодня не вышла на работу, — говорю я. — Я ее босс.
Он кивает.
— О, в этом есть смысл. Да, она дома. Я видел, как она раньше выносила мусор, но не понимаю, почему она прогуляла работу.
Я оглядываюсь в сторону ее дома, и там загорается свет.
— Иди поговори с ней, — настаивает Коннер, и я оглядываюсь на двух мужчин, когда Кен прислоняется к невероятно дорогому — Бентли Коннера.
Я вздыхаю, выхожу из машины и направляюсь к ее ступенькам. Когда я звоню в дверь, я слышу, как она кричит, что направляется к двери.
Она открывает ее и вздрагивает при виде меня.
— Эмери?
Она в халате и тапочках. Ее взъерошенные волосы говорят о том, что она только что встала с постели.
— Какого черта, Карина? Ты сегодня не вышла на работу. Черт, ты даже не потрудилась позвонить! - Я кричу. — Я волновался до чертиков!
Ее лицо напрягается от замешательства, искажающего его черты.
— Почему?
— Прошу прощения?
— Почему ты беспокоился? Я действительно звонила. Я разговаривала с отделом кадров. Я сказала им, что плохо себя чувствую, и они пообещали передать сообщение о том, что меня нет на работе.
Ну, теперь я чувствую себя полной задницей.
— Кто у двери? — окликает мужчина, и она, кажется, вздрагивает, на ее лице быстро появляется тревога.
— Мне нужно идти. Я вернусь в понедельник, сэр. - Дверь захлопывается у меня перед носом, и я остаюсь, пытаясь восстановить самообладание, прежде чем развернуться и направиться обратно к машине.
— Ну? — Спрашивает Коннер. Теперь он закрыл окно, и Кен вернулся к себе домой, наблюдая за нами, как ястреб, с того места, где он крутит гантели.
— Она сказала, что позвонила в отдел кадров и что заболела, — рассказываю я, оглядываясь на дом.
На втором этаже шевелится занавеска, когда из щели выходит темная фигура.
Странно.
Все в ней кажется чертовски раздражающим, и я задаюсь вопросом, не подпитывает ли это мое увлечение ею. Она похожа на волшебное существо, известное своей призрачной натурой и загадочностью.
— Ну, ты выставил себя полным идиотом, а? — Коннер машет накачанному мужчине на другой стороне улицы, когда мы отъезжаем от ее тротуара. — Придурок, — бормочет он.
Я ухмыляюсь.
Всю дорогу домой мой разум полон мыслей о том, что с ней делать. Единственное, что можно сделать, это оставить ее в покое, очевидно, в ее жизни есть мужчина. Ей не нужно, чтобы я врывался и портил ей жизнь.
Однако, когда я был у нее дома, она казалась такой доступной. Все говорило мне, что она одинокая женщина, живущая одна. В этом нет никакого смысла. Но вести себя подобным образом и связываться с женщиной тоже не имеет смысла.
Я решаю сосредоточиться на том, что важно в моей жизни. На том, что находится на переднем крае. И оставить прошлое там, где оно должно быть.
Включая Карину Эдер.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Карина
Ночь первого контакта
— К
эл, что нам делать с этой информацией, а? — спрашивает мой преследователь, глядя на меня сверху вниз, его лучистые голубые глаза мерцают в лунном свете. Что-то в нем темное и опасное, и его прикосновения заставляют меня вибрировать от желания. Я совсем этого не понимаю.
Темный и опасный? Он сталкер!
Мой разум отрезвляет меня, напоминая о серьезности моей ситуации.
— Что ты имеешь в виду? — Спрашиваю я, понимая, что его глаза темнеют с каждой секундой, чем дольше я не даю ему ответа.
— Что мы собираемся делать с твоим возбуждением по отношению ко мне? — спрашивает он, терпение его становится все меньше и меньше.
Я сглатываю и чувствую, как его рука сжимает мое горло.
— Я не знаю, — шепчу я.
Он наблюдал за мной, отслеживал каждое мое движение ночью, и вот я здесь, вся гудящая от предвкушения того, что он сделает дальше.
— Что ж, похоже, ты в моем распоряжении. Тебе так не кажется, малышка?
Мой взгляд устремляется к окну, туда, где всего в нескольких ярдах дом Райкера. Туда, где в его постели лежит помощь. Рука мужчины медленно поднимается и поворачивает мое лицо обратно к своему, его глаза темнеют. Несмотря на то, что луна — это все, что освещает пространство между нами, я почти вижу исходящую от него опасность, как будто это сама его аура. Как будто он — сама смерть. Приди за моей душой.
— Детектив Придурок не придет тебе сегодня на помощь, малышка. - Его голос полон злобы. Это похоже на волшебное покалывание в каждом моем нервном окончании.
Очередной прилив жара облизывает мои внутренности, когда его проницательный взгляд впивается в мой.
— Пожалуйста, не делай мне больно, — шепчу я, сглатывая из-за его крепкой хватки на моем горле. Он затягивает его, наклоняясь и обдавая мои губы своим дыханием с ароматом виски.