Мои губы приподнимаются при его последнем заявлении. Но от остальных его слов мое сердце скачет в груди, как табун диких лошадей.
— Может быть, я не такая, как все. Может быть, я сломленная девушка, улыбающаяся сквозь боль, — говорю я ему, медленно поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Может быть, маленький феникс, может быть. Но если так, я научу тебя, как подняться. Я тоже буду рядом с тобой, когда ты это сделаешь.
Мое дыхание прерывается, когда из глаз скатывается слеза. Он ловит ее.
— Ты прожила эту жизнь в одиночестве, но ты больше не одинока. Какое-то время такой не была.
У меня сжимается грудь.
— Как долго ты наблюдаешь за мной?
Он ухмыляется.
— По правде говоря? Уже больше года.
Его признание шокирует меня до глубины души, но я стараюсь оставаться непоколебимой в своей реакции. Как ему удавалось так незаметно ускользать от меня все это время? Я здесь всего чуть больше года.
— Куда мы идем? — Спрашиваю я, когда он пятится. Воздух наполняет мои легкие, когда я набираю его в них. Его присутствие настолько интенсивно, что я чувствую, что мне нечем дышать, как будто оно давит на меня. Навязывается мне.
— Как я и сказал, чтобы отомстить за тебя. Мы собираемся отомстить, — отвечает он, поворачивается, находит пару джинсов и протягивает их мне. Наклонившись, он хватает мои черные ботинки и вынимает их из шкафа в спальню. Ящики выдвигаются, когда я натягиваю джинсы, и к тому времени, как я захожу в комнату, он уже приготовил для меня носки.
— Ты поймал Эмери? — спросила я
Он кивает.
У меня голова идет кругом. Можно подумать, это страх и вина из-за того, что этот безумец похитил кого-то из-за меня. Но это что-то другое. Что-то, что я не хочу называть, потому что, если я рассмотрю это слишком внимательно, это может напугать меня. Трепет охватывает меня, когда я надеваю ботинки, собираю волосы в неряшливый пучок и шагаю за спиной своего преследователя, пока мы спускаемся по лестнице.
Я останавливаюсь на первой площадке. — Я не могу этого сделать. Ты ожидаешь, что я уеду с тобой в ночь в какое-то неизвестное место? Я даже не знаю твоего гребаного имени, — говорю я ему, хватаясь за грудь, где меня охватывает паника.
Он снова подбегает ко мне, хватая за плечи.
— Дыши.
От меня не ускользает идиотизм момента.
Странность между ним и мной поразительна.
Несмотря на это, я позволила ему успокоить меня, избавив от беспокойства, охватившего меня, как ветреная погода за окном.
Его глаза впиваются в мои, пока мы дышим в унисон.
— Меня зовут Гейдж, — говорит он, и мое сердце учащенно бьется, но теперь по другой причине.
Гейдж.
— Гейдж, — шепчу я, и он придвигается ближе, закрывая глаза, когда на мгновение прислоняется своим лбом к моему.
— Знаешь ли ты, как долго я мечтал, чтобы ты произнесла мое имя этими прелестными губками? — спрашивает он, его хриплый голос грохочет во мне.
Запрокидывая голову, я пытаюсь помнить, что он опасен, но забываю, когда его губы путешествуют по моему носу и касаются моих губ.
— Карина, — шепчет он, произнося мое имя в моих ушах.
Никогда еще мое имя не звучало так, словно наполняло кого-то таким счастьем. И все же, когда он произносил это, в его голосе звучала печаль, как будто он знал, что мы никогда не станем чем-то большим, чем подглядывающими.
— Гейдж, — отвечаю я, наклоняясь вперед и целуя его губы своими.
Всего за мгновение сцена между нами сменилась с паники и страха на страстное желание и похоть, и это безумие не ускользнуло от меня.
Гейдж отстраняется, глядя на меня с беспокойством и сдержанностью, написанными на его лице.
— Нам нужно идти. Нам нужно получить для тебя ответы. Повернувшись, он спускается по лестнице, качая головой и засовывая руки в карманы.
Переводя дыхание, я медленно спускаюсь по лестнице и пытаюсь восстановить самообладание. Что-то в нем выбивает меня из колеи. В одну минуту я боюсь его, убегаю и прячусь в шкафу, а по моим щекам текут слезы. И в следующий момент я склоняюсь к его загадке, умоляя каждой клеточкой своего существа, чтобы он поцеловал меня.
С моим прошлым такой мужчина, как он, — худшая идея для меня. Мне нужен кто-то вроде Райкера, кто-то хороший. Тот, кто сохранит мое сердце и тело в безопасности, а воспоминания — подальше. Гейдж из тех, кто хватает мои воспоминания в свои лапы и рвет их в клочья. Убийство — это его стихия.
Но я не совсем уверена, что это не то, что мне нужно.
Я выхожу вслед за Гейджем на улицу, запирая за собой дверь. Индикаторы моей камеры мигают красным, когда я замечаю их сбоку от дома. Не то чтобы они помогли мне не пускать Гейджа.
Останавливаясь позади него, я смотрю на красивую машину, когда он придерживает для меня дверцу. Кажется, ему достаточно комфортно, чтобы подъехать прямо к моему дому. Мой взгляд устремляется к дому Райкера, но там темно.
— Он уехал. Работает или следит за кем-то другим, я полагаю, — небрежно говорит Гейдж, указывая на машину.
Я проскальзываю внутрь. Переднее сиденье обтянуто кожей и пахнет полиролью. Дверца закрывается, вслед за чем у меня звенит в ушах от холодного ночного воздуха. Я провожу руками по приборной панели.
Гейдж опускается на сиденье рядом со мной.
— Что это за машина? — Спрашиваю я, рискуя показаться идиоткой. Я не разбираюсь в машинах, но знаю, что мне нравится, как выглядит эта. Это старое, вот и все, что я знаю.
— Шевроле Корвет 1969 года выпуска, — отвечает он, слегка поглаживая руль, прежде чем повернуть ключ зажигания и завести двигатель. Грохот пронизывает меня, как крепкая порция виски, проникая по нервам, как старый друг. Мое тело оживает, на мгновение забывая, что я с мужчиной, который преследует меня больше года, направляясь противостоять тому, кто жестоко обращался со мной и живет в моих кошмарах.
— Она прекрасна, — бормочу я, когда мы отъезжаем от моего тротуара и несемся по улице в громкой какофонии переключений передач и визга колес. Я уверена, что последнее действие было сделано для меня только потому, что Гейдж поворачивается и ухмыляется мне, когда задница заканчивается рыбьими хвостами.
Время от времени Гейдж переводит взгляд на меня, наблюдая за каждой деталью того, как я управляюсь с его машиной, и что-то в этом вызывает у меня трепет, от которого внутри все раскаляется добела.
Когда мы выезжаем на окраину Сиэтла, в сторону индустриальных парков, мои внутренности возвращаются к холодному ритму тревоги, которую я испытывала ранее днем. В пустом, давно забытом здании останавливается прекрасная машина Гейджа.