Говард перебивает меня:
— У меня нет гребаного слабоумия!
Я поднимаю пистолет, приближаюсь к нему и приставляю холодное дуло к его виску.
Говард морщится, из его глаза скатывается трусливая слеза.
— Я знал, что он превращает это место в руины, но я не знал, как отобрать его у него. Мой дедушка построил это место, он был бы в ужасе, — говорит младший Гарсия, и Говард поднимает взгляд, весь гнев исчезает из его глаз, на смену ему приходит шок.
— Что ж, все, что вам нужно сделать, это подписать. — Я пишу Тревору, чтобы он отправил документы мне, и прошу Говарда отправить электронное письмо, чтобы он подписал документы по электронной почте. Конечно, Тревор подготовил их под руководством нашей подставной компании, созданной так, чтобы выглядеть как офис брокера по недвижимости. На бумаге все вышесказанное. Потому что он волшебник в компьютерах и бизнесе. И потому, что мой отец научил нас всему, что мы знаем.
Он бы гордился тем, что я сделал здесь сегодня, и у меня от этого нехорошо на душе.
— Договорились, — говорит Говард, и я киваю.
Вручая Говарду ключ от наручников его отца, я похлопываю его по плечу. — Он в твоем распоряжении.
— О, точно, — говорю я, разворачиваясь и поднимая оружие к виску его отца.
Говард переминается с ноги на ногу, желая защитить своего отца, но зная, что он заслужил все, что ему достанется.
— Как звали полицейского которого вы заставили Бэнкрофтов покинуть их дом?
— Р-Райкер Бардо! - Говард заикается.
Я опускаю пистолет. — Приятно иметь с вами дело. Я очень надеюсь, что ваш сын позволит вам сохранить свой дом. Было бы жаль увидеть вас на улице, мистер Гарсия.
Прежде чем я подхожу к двери, Говард заходит в гостиную. — Спасибо. Я знаю, что ты в некотором роде линчеватель, он говорил о тебе раньше, и я подумал, что он сходит с ума. Но сегодня ты оказал мне и людям в этом здании огромную услугу. Если я когда-нибудь смогу отплатить тебе за услугу...
Я поворачиваюсь, обрывая его взглядом. — Никогда не оказывайте услугу дьяволу, мистер Гарсия. Просто позаботься об этих людях.
Он отчаянно кивает. — Я так и сделаю. Я обещаю.
— Дело сделано, — говорю я Тревору, откидывая голову на подголовник в машине, кондиционер разгоняет пот по моему лицу, заставляя кожу стягиваться. — Где Бэнкрофты? — спросил я.
— Они воспользовались твоей карточкой в отеле Hilton Garden Inn на Борен-авеню.
— Райкер Бардо, пришли мне все, что сможешь. Укажи адрес.
— Хм, хорошо? Для чего?
— Вызов на дом не завершен. - Я отключаю звонок и отъезжаю от тротуара, направляясь сообщить хорошие новости. Единственная хорошая часть того, что я делаю.
Я, блядь, не могу поверить своим глазам, когда останавливаюсь возле дома детектива Придурка, и это тот же адрес, который Тревор нашел для Райкера Бардо. Он пытался спасти ее от меня, и все же он грязный.
Я качаю головой.
И это не единственное, что он скрывает. Тревор не смог много узнать об этом человеке. Похоже, Райкера Бардо не существовало еще около пяти лет назад. Так что это наверняка псевдоним. Но почему?
Когда я выхожу из машины и направляюсь к его дому, я не могу удержаться и смотрю в сторону ее дома. Горит свет, опускается ночь и создает тени возле моего любимого дерева.
Несмотря на то, что все вокруг кричит мне держаться подальше, дать ей пространство, в котором она нуждается, ноги сами несут меня ближе к фасаду ее дома.
Она добавила жалюзи на передние окна, но те, что у сосны, у нее открыты. Она хочет, чтобы я мог ее видеть? Это было сделано намеренно? Или она еще не закрыла их на ночь?
Когда я подхожу ближе, мое сердце бешено колотится в груди, когда я заглядываю внутрь и вижу Эмери, сидящую на диване, и они оба увлечены разговором.
Моя кровь бурлит в жилах, и моя рука снова нащупывает пистолет, выхватывая его и держа наготове, если он мне понадобится.
Я не знаю, что делать. Я обещал дать ей столько времени, сколько ей нужно, но ее насильник сидит у нее на диване. Конечно, она простила бы меня за то, что я ворвался и защитил ее, верно?
Расхаживая за окном, я пытаюсь сохранять хладнокровие, пока тьма сгущается над сумеречным небом.
Я провожу дулом пистолета по губам, пока мои мысли лихорадочно соображают.
Разве она не знает, что нельзя насмехаться над монстром? И хотя я ее монстр, я все еще стою на слишком опасной грани, чтобы она могла толкнуть меня.
И, похоже, моей малышке, возможно, потребуется напоминание.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Эмери
З
вонок застал меня врасплох. Конечно, я по пьяни писал сообщения и звонил. И оставил прискорбное голосовое сообщение. Оставляя буквально след моего нарастающего безумия. Коннер рассказал мне ту же историю, что и всегда. Он нашел меня раздетым, а Карину на полу. Что он вытащил меня из ванной и вернулся за ней. Отвел ее в безопасное место. Но что-то в его поведении мне не нравится. Я знаю, что он лжет, и мне нужно было с кем-нибудь поговорить об этом. Теперь, если бы было выпито меньше виски, я бы, наверное, подумал, прежде чем звонить девушке, в использовании которой меня обвиняют, но теперь мы здесь.
Зима все еще крепко держит нас, но я не могу перестать потеть. Я вытираю руки о джинсы, прежде чем позвонить в дверь. Быть здесь раньше казалось захватывающим, как будто мы что-то начинали. Но это было раньше. Раньше воспоминания разрушали все мое волнение по поводу того, что мы во что-то перерастем.
Карина открывает дверь, на ней бирюзовый халат, поверх серого платья-футболки. Она затягивает его потуже на себе, шаркнув пушистыми тапочками, чтобы освободить мне место для входа.
Кошка смотрит на меня с презрением, и я знаю, что заслуживаю этого.
Заходя внутрь, я пытаюсь унять сердцебиение, дышу и прячу трясущиеся руки в карманы.
— Итак, что было такого срочного, что ты не смог поговорить со мной по телефону? Собирается ли офицер полиции ворваться и арестовать меня за то, что я сделала с тобой, потому что...
Я поднимаю руку, прерывая ее.
— Нет. Ничего подобного. Ты была более чем оправдана в том, что сделала.
Она закрывает глаза, пощипывая переносицу, и на ее лице появляется выражение стыда.
— Неужели я? Потому что я думаю, что была слишком поспешна в своем преследовании. У меня продолжают возникать все эти вспышки...
—У меня тоже, — перебиваю я ее, и она открывает глаза и находит мои.
Ее глаза такие глубокие, и дело не в цвете. Это то, как она пронзает тебя своим взглядом, как будто ты единственный человек во вселенной, которого она может видеть.
Это нервирует.