Выбрать главу

— Расскажи мне, что ты помнишь, — говорю я почти неслышно.

Она жестом приглашает меня сесть на диван рядом с ней. Оторвав ноги от пола, она подтягивает их к груди, обхватив руками.

— Самый последний сон, который мне приснился, был о том, как Коннер помогал мне выбраться из дома. Повсюду был огонь. Падали балки. Там было тело... - Она сглатывает, закрывая глаза и позволяя воспоминаниям прийти непрошеными. Что-то, на что даже у меня не хватает сил.

Она, наверное, самый жесткий человек, которого я встречал в своей жизни.

Кроме того, для ее питбуля из "Сталкера". Еще одна вещь, которую мне нужно с ней обсудить.

— Значит, эта часть его рассказа верна. Он сказал мне, что помог тебе благополучно выбраться из дома. Хотя я клянусь, что либо в папином досье, либо в досье Коннера говорилось, что она пропала из ванной перед пожаром. Ничто не имеет смысла, и тот, кто, кажется, знает больше всех, не будет говорить.

Она кивает.

— Он так и сделал. Он посадил меня в машину к Уэсу, но я не помню, куда он меня отвез. Это странно. Остаток ночи все еще пропущен.

Я смотрю на нее, поднимая брови на лоб. — Он не рассказал мне эту часть истории.

— Ты спросил его, не... Гейдж, он задается вопросом, был ли это Коннер, а не ты, — признается она, облизывая губы.

Ее питбуль.

Я прикусываю язык и пока ничего не говорю ей о нем.

— Я мало что помню после того, как ударил тебя, Карина. И я буду жить с этим образом причинения тебе боли всю оставшуюся жизнь. И каждый раз, когда мне это снится, я просыпаюсь, и мне так плохо от этого, Карина. - Я опускаю голову на руки и слышу, как она подходит ко мне, чтобы утешить. Она передумывает и откидывается на спинку стула.

— Что ж, я знаю, каково это. Я ненавидела тебя с тех пор, как ко мне стали возвращаться воспоминания. С тех пор, как я увидела тебя по телевизору.

Я вскидываю голову. — Итак, ты признаешь, что пришла сюда, чтобы уничтожить меня? Это не было счастливой случайностью?

Она неловко смеется, снова опуская ноги на пол и упираясь руками в бедра. — Ничто в нашей ситуации не должно называться счастливым.

Она совершенно права.

— Ты думаешь, он... — Она пытается заговорить, прикусив губу, когда ее прекрасные голубые глаза встречаются с моими.

— Я не знаю, Карина. Я не знаю, как все это дерьмо произошло. Мне кажется, что эта ночь никогда не закончится.

Она вздыхает, громко сглатывая.

— Я была так одержима желанием заставить тебя заплатить, а теперь я такая же плохая, как и ты, я такая…

Я встаю, проводя рукой по растрепанным волосам.

— Не говори этого. Ты мне ничего не должна. Это меньшее, что я заслужил за то, что я помню.

— Ты был...Ты был пьян? Я наблюдала за тобой, ну...Я наблюдала за тобой. Ты никогда не выглядел так, как в ту ночь.

От ее признания, что она наблюдала за мной раньше, у меня сжимается грудь, хотя я не имею права этого допускать. — Я был под кайфом, и я не знаю, что было в том, что я нюхал, если честно. Я никогда не делал этого раньше, и да, я был пьян.

Она кивает, воспринимая информацию. — Ты мог быть еще одним трупом на полу, Эмери. Тебе повезло не меньше, чем мне. Моя сестра не выжила.

— Ты знаешь?

Она кивает.

— Гейдж, он... давай просто скажем, что он хорош в получении информации, которой не должно быть.

Мой интерес усиливается, потому что мой отец не менее хорош в закапывании вещей, но я держу рот на замке.

— Он узнал, что это моя сестра.

— И Деклан, — добавляю я.

Она смотрит на меня.

— Деклан Смит, из футбольной команды. Он тоже умер той ночью. Это из-за наркотиков.

— Гейдж признался мне, что именно он устроил пожар. Я предполагаю, что твой отец нанял его отца, чтобы тот разгреб это дерьмо. В городе ни для кого не секрет, что ваша семья влиятельна.

Эта новость пронзает мою грудь, как чертовски остро заточенный нож. — Я ничего об этом не знаю, меня выпроводили с территории, как только он приехал, но я точно знаю, что он использовал много средств для того, чтобы скрыть подобные вещи, да.

— Ты позвонил ему? — предполагает она, и у меня пересыхает во рту.

Я качаю головой. — Это сделал Коннер. Он всегда был больше похож на моего отца. Он пытался воспитать нас обоих такими. Решающие проблемы сгоряча. Но Коннер воспринял это более естественно, чем я. Послушай, Карина, я не знаю, должен ли я быть здесь. Мы не знаем, я ли тот, кто что-то с тобой сделал. Я просто пил, Коннер только что вышел из моей квартиры, и я был не в себе. Извини, что побеспокоил тебя.

Она встает и подходит ко мне ближе. — Мы оба в любом случае участвуем в этом. Мне нужны ответы так же сильно, как и тебе, Эмери. Признаю, это странное обстоятельство, но мне это было нужно. И я думаю, что тебе тоже.

Ее рука осторожно, испытующе прижимается к моей груди, и мои глаза закрываются. — Мне так жаль, Карина. За все, через что ты прошла. За роль, которую я в этом сыграл. Мне чертовски жаль, — всхлипываю я, прерываясь и выпуская первую волну эмоций из груди.

— Я знаю. Я чувствую это, Эмери. Я знаю, — говорит она, нежно прижимаясь лбом к моей груди. Ее собственные слезы текут, когда ее тело сотрясается, но я крепко прижимаю руки к бокам. Я никогда больше не прикоснусь к ней без разрешения. Я никогда ни к кому больше не прикоснусь без разрешения.

Это не тот, кто я есть. Это не тот, кем я хочу быть.

Но что, если нападавший — я?

— Я должен идти, но давай сохраним открытое общение, между нами. Мы работаем с обеих сторон и разберемся во всем этом дерьме, хорошо? — Спрашиваю я.

Она отстраняется, вытирает слезы с лица и кивает. — Мы разберемся с этим дерьмом вместе, — соглашается она.

— Послушай, этот парень, с которым ты тусуешься... — вздыхаю я. Как я могу говорить ей всякую хрень о ее жизни, когда я огромная часть того, что ее жизнь пошла под откос? — Просто будь осторожна.

Она поднимает на меня оценивающий взгляд.

— Я знаю, что не имею права ничего говорить об этом, Карина, я просто...

Я замолкаю, когда дверь распахивается, и на пороге появляется сам питбуль с пистолетом в руках, глаза полны решимости убить.

— Отойди от нее, блядь, сейчас же — кричит он, закрывая за собой дверь своим массивным ботинком.

Мои руки взлетают вверх, даже не задумываясь, и Карина поворачивается, направляясь к нему.

— Карина, отойди от него, он явно неуравновешенный, — кричу я, но она придвигается ближе, кладя руку ему на плечо.

— Гейдж, все в порядке. Я позвала его сюда.

В глазах Гейджа не исчезает ярость, и он не отрывается от меня. Я поднимаю руки выше.

— Зачем тебе понадобилось звать его сюда? Тебе нужно время, чтобы переварить то, что я тебе сказал, но он может прийти и посидеть на диване и обсудить это с тобой? — выпаливает он, и она переводит взгляд с нас на нее, ее брови хмурятся от растущего напряжения.