— В чем я был прав?
— Я твоя, — говорит она, ошеломляя меня.
Вот я и думал, что собираюсь столкнуть ее с края, на котором она стояла, заставить ее бояться меня, вместо того чтобы хотеть иметь со мной что-то еще. Но затем она показывает мне, что она грозный противник, с которым я могу танцевать в наполненную ужасом ночь.
— Так и есть. Теперь давай приведем тебя в порядок, а? — Спрашиваю я, медленно помогая ей сесть. — Не слишком быстро, у нас есть столько времени, сколько тебе нужно. После этого ты можешь почувствовать себя немного не в своей тарелке.
Она вопросительно смотрит на меня. — А как насчет...
Я включаю прикроватную лампу и вижу, как ее щеки заливает красивый румянец.
— О чем ты? - Я выгибаю бровь.
— А как насчет тебя? — спрашивает она, глядя вниз на мою очевидную эрекцию и влажное пятно, оставленное моим жадным членом.
Он вздрагивает, как будто ее взгляд можно ощутить физически.
— Дело было не во мне, Карина. Дело было в тебе.
Она прикусывает губу. — Ты уверен, что с тобой все будет в порядке?
Я смеюсь. — Это не разорвется, если ты об этом спрашиваешь. Хотя было бы намного лучше, если бы мы смогли переодеть тебя во что-нибудь. Я признаю.
Она улыбается, ее глаза изучают меня и наполняются теплом. — Ты страшный человек, Гейдж. Но ты также лучший мужчина, которого я когда-либо знала.
— Ммм, — говорю я, поднимая ее и позволяя поджать под себя ноги. — Дай мне время, ладно?
Я целую ее в макушку, когда она наклоняется ко мне, и мы направляемся в ванную, чтобы привести ее в порядок.
Хотя мои слова тяжелым грузом висят, между нами, мы оба знаем, что я никогда не причиню ей вреда.
Но то, что я мог бы сделать неосознанно, чтобы подорвать ее доверие и изменить то, как она смотрит на меня, — этот список длинный.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Эмери
— Я
могу просто обсудить это с Коннером, — говорит Стэн, поворачиваясь к двери в моем кабинете.
Я встаю, хлопая руками по столу. Звук останавливает его. Он поворачивается, глядя на меня, и в глубине его глаз пляшут вопросы.
— Ты ничего подобного не сделаешь. Я твой босс, и, следовательно, ты работаешь на меня. Ты верен мне. Я не хочу, чтобы хоть слово об этом вышло за пределы этого гребаного офиса. Я ясно выражаюсь?
Снова поворачиваясь, он скрещивает руки на широкой груди, его татуировки выпирают над смехотворно большими мышцами. — И могу ли я спросить, почему я не должен говорить Коннеру? В любой другой ситуации, которая у нас была, я работал с Коннером. Тем не менее, он отсутствовал этим утром и не поприветствовал меня, как обычно. И теперь ты говоришь мне, чтобы это осталось между нами? Это, мягко говоря, подозрительно.
Я закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки.
— Просто обычно... — начинает он.
— Мне абсолютно наплевать, как мы обычно поступаем, Стэн. На этот раз я хочу, чтобы это было сделано в частном порядке. Обо всем, что ты обнаружишь, докладывай прямо мне. Коннера нет в офисе, и это дело должно остаться между нами двумя. Если ты не думаешь, что сможешь это сделать, я найму кого-нибудь, кто сможет.
Стэн опускает руки по швам, размышляя о большой сумме, которую я, вероятно, плачу ему за работу здесь. Он вздыхает, проводя рукой по лицу.
Он предан Коннеру. В Коннере есть что-то такое, как и в отце. Я понимаю. Но я не могу снова вести подобные разговоры. Если он мне не поможет, я просто найду кого-нибудь, кто поможет.
— Я разберусь с этим. Я представлю вам отчет к концу дня. Я не уверен, что найду его в течение дня, но я буду сообщать вам последние новости в конце каждого дня, когда я работаю над этим делом.
Я киваю.
— Спасибо, Стэн. И, пожалуйста, будь осторожен.
Он снова смотрит на меня, прищурившись, прежде чем приступить к выполнению своей задачи.
— Понял, — отвечает он, поворачивается и целеустремленно выходит из моего кабинета.
— Черт! — Ворчу я, плюхаясь в кресло и поворачиваясь к горизонту Сиэтла, танцующему в сгущающихся сумерках. Раньше со мной что-то происходило, когда я смотрел на тех, кто ниже меня. Теперь я чувствую себя ничтожеством.
Схватив свой телефон, я навожу пальцы на клавиатуру внутри текстового сообщения Карины. Я сказал ей, что введу ее в курс дела и что мы были в этом вместе, но после той ночи, когда она позволила своему преследователю преследовать меня от ее дома, я задаюсь вопросом, где ее лояльность.
Я вздыхаю, зная, что в своей жизни уже натворил достаточно дерьмовых вещей. Одно доброе дело не возместит ни одного из них. Но это только начало.
Я нанял кое-кого, чтобы найти Уэса. Я чувствую, что он — главная недостающая деталь в этой истории. Может быть, у него есть какие-то воспоминания, которых нет у нас.
Карина отвечает почти мгновенно.
В моем последнем сне я была с ним в машине. Но я проснулась прежде, чем добралась до места назначения. Я не доверяю своим кошмарам, они постоянно меняются.
Я понимаю, что она имеет в виду. Только прошлой ночью мне приснился сон, в котором я ее не бил. Там, где я желал ее, прижимал к себе, рыдая при виде того, как выглядело ее лицо, когда я пришел в себя.
Что-то не так.
Гейдж высказал хорошую мысль...
Я прекращаю читать, рыча при упоминании о мерзком мужчине, которого она впустила в свою жизнь. Но в нем есть одна особенность. Он беззаветно предан и защищает ее. Пока он рядом, никто не причинит ей вреда. И это заставляет меня благодарить. Она через достаточно прошла.
Мой взгляд возвращается к ее сообщению.
Гейдж высказал хорошую мысль; он думает, что кто-то накачал нас наркотиками. Ну, мы знаем, что ты был. Но он думает, что, возможно и я. Что-то, что поможет им замести следы. Я имею в виду твоего отца.
Мой разум ходит кругами. Это имело бы полный смысл, честно. Потому что я уверен, что в распоряжении таких людей, как мой отец, есть наркотики, которые исправляют ситуации, подобные этой. Те, которые сложны, когда задействованы свидетели.
Боже, зачем Коннеру понадобилось звонить ему?
Эта мысль неприятна, потому что, если бы он этого не сделал, я был бы где-нибудь в камере. Но я уверен, что это не то место, где мне место за мои преступления.
Я родился в семье, где каждое движение может стоить тебе целой жизни пристального внимания. Где мужчины обладают способностью прятаться у всех на виду, нося демонов, которых они скрывают, прямо на рукаве. И я не думаю, что я создан для этого.
Мы собираемся разобраться с этим. Даже если больше никаких воспоминаний не всплывет. Сегодня вечером у меня назначена встреча с гипнотизером.