— У нас на тебя гораздо лучшие планы, — бормочет Гейдж, и Уэс смотрит на него.
-Напомни еще раз, кто ты, черт возьми, такой?
Я смеюсь. — Это тот преследователь, который, как ты клялся, был у нее в голове.
Брови Уэса приподнимаются. — Ну, такого поворота сюжета я не ожидал.
— Почему? — Вмешивается Карина. — Почему ты сделал то, что сделал со мной той ночью?
— О, не будь такой, милая. Больно было всего минуту, правда? — Насмехается Уэс, наклоняясь вперед, когда Карина ахает и делает шаг назад, наваливаясь на меня.
Как будто его слова — ключ к разгадке всего, что было у нее в голове. Всего, что она скрывала от самой себя.
— Это сделал он. Это был он. Это был не ты. Его лицо. Это так ясно! — всхлипывает она, поворачиваясь ко мне.
— Звони, Карина! — Кричит Гейдж, сильнее прижимая пистолет к виску Уэса. — Или я собираюсь это сделать.
Карина поворачивается в моих объятиях и смотрит на Уэса, а затем снова на меня. — Не думай обо мне плохо после сегодняшнего вечера, — говорит она мне.
Я поднимаю руку и убираю светлые волосы, выбившиеся из неряшливого пучка, с ее лица.
— Я никогда не смог бы.
Она кивает, поворачивается и целится в Уэса.
Он смеется.
— Как будто ты когда-нибудь...
Раздается выстрел, эхом разносящийся по складу и оставляющий звон в ушах. Когда Гейдж засовывает оружие в кобуру сзади на штанах, он направляется к Карине.
— Хорошо, малышка, верни это мне. Как мы и практиковались, хорошо?
Она дрожит, пытаясь осознать то, что только что произошло.
Она кивает, передавая Гейджу пистолет, и он ставит его на предохранитель и прижимает ее к себе, пока она держится за него, как за спасательный плот.
— О, хорошо, на этот раз не ты привязана к стулу — говорит мужчина, и я в панике оборачиваюсь. У нас мертвый человек в гребаном кресле, застреленный в упор и истекающий кровью. Нам не нужна компания.
— Тревор? — Спрашивает Гейдж, и мой спаситель исчезает из виду.
— О, черт.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Спрашивает Гейдж.
— Ну, босс, если честно, я занимался кое-какими неофициальными делами, понимаешь? Ты не слишком хорошо платишь, потому что всегда выполняешь бесплатную гребаную работу. Мне нужно выплачивать ипотеку и кормить детей.
Гейдж ухмыляется.
— Так это ты развязал моего пленника?
Тревор пожимает плечами.
— Никогда не думал, что обе работы когда-нибудь пересекутся, но в конце концов все получилось, не так ли? Хочешь, я приведу это в порядок? Я могу позвать Стефани и ее команду сюда для хорошей уборки.
Гейдж кивает. — Да, разберись с этим. Я собираюсь отвезти этих двоих домой.
— У меня есть машина, — говорю я, — но я поеду за тобой. Я чертовски уверен, что хочу знать, как ты узнал, где я.
— У тебя дома или у нас? — Я не скучаю по тому, как он называет ее дом их домом, но это только радует меня, что она нашла его. Какое-то время я думал, что хочу быть с ней наедине, но она нашла мужчину, который может защитить ее от всего мира. Тот, который может привязать ее к реальности, в то же время позволяя ей оставаться на темной стороне.
— Давай отвезем ее домой, — говорю я Гейджу.
Они с Кариной направляются к двери склада.
Я поворачиваюсь обратно туда, где Тревор заканчивает разговор с кем-то, кто, как я предполагаю, является командой по уборке.
— Знаешь, ты всегда немного опаздываешь?
Он смеется. — Да, но ты пытаешься быть ремонтником, гребаным частным детективом и нянькой богатого чувака, одновременно растя детей и поддерживая брак.
Я смеюсь.
— Туше.
— С ней все будет в порядке? — Спрашивает Тревор, кивая головой в сторону того места, где Гейдж вывел Карину к их машине.
Я улыбаюсь.
— С ней все будет в порядке. У нее есть Гейдж.
— Счастливица, — говорит Тревор, и на этот раз я вынужден согласиться.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Карина
П
осле душа и смены одежды я сижу в гостиной, окруженная кошками и мужчинами. Эмери последовал за нами домой, вероятно, чтобы выяснить, чем мы занимались последние пару недель, что привело нас к спасению его жизни.
И боже, какое это было путешествие.
— Итак, не упускай никаких деталей, — говорит Эмери с натянутым смехом.
— Я следил за Райкером для несвязанной работы. И пока я это делал, я обнаружил, что он следил не только за тобой, но и за домом Карины. У него были дома рядом с твоим домом и с ее. И не только это, но и то, что его настоящий дом находился в нескольких часах езды отсюда. Я знал, что он не тот, за кого себя выдает, поэтому мы пошли по пути выяснения, кто он такой.
— На самом деле я нашла наш старый ежегодник, спрятанный в моем шкафу, и показывала Гейджу несколько фотографий, и мы наткнулись на фотографию Уэса. В некоторых отношениях он действительно выглядит так, как раньше, — говорю я Эмери. — Но в других он не выглядел. В этом не было смысла.
— Нет, пока я не раскопал его медицинские файлы. Ему сделали несколько операций по изменению лица. Теперь, что касается того, почему он следил за вами обоими и каковы были его планы, мы никогда не узнаем. Что я знаю точно, так это то, что ваш отец щедро платил ему до самой своей смерти. После чего деньги перестали поступать на его счет. Так что, вероятно, он придумывал способ вернуть свой денежный поток, — говорит Гейдж Эмери.
Эмери откидывается назад, на его лице появляется выражение недоверия.
— Итак, он собирался найти способ получить больше денег? Какого хрена?
— Он был куском дерьма. Он действительно стал офицером, но был уволен, когда его обвинили в изнасиловании одного из своих коллег-офицеров. Это было отброшено и замято под сукно, так что департамент не понес за это никакой ответственности, но я не думаю, что он когда-либо перестал причинять людям боль. - Эмери смотрит на меня с жалостью в глазах, и я не сопротивляюсь.
У меня нет сил.
— С тобой все в порядке?
Нет, я убила человека.
Я все же киваю.
Мне придется нести это бремя. Но я не чувствую вины за то, что сделала. Он никогда бы не получил того, что должен был. Прошло слишком много времени с тех пор, как он причинял мне боль, и они уже скрыли другое его изнасилование. Он бы ушел. И Гейдж уже просмотрел дело Коннера, он слишком хорошо сформулировал его.
Мы нашли женщин, которых заставляли молчать, пока он был офицером, и женщин, которые с тех пор написали на него рапорты. Он был гребаным хищником. Теперь он, надеюсь, на дне какой-нибудь реки, в цементных ботинках.
Я знаю, мне потребуется много времени, чтобы смириться с тем, что я сделала. Но в конце концов я буду в порядке. Потому что он никогда не причинит вреда другому.
План состоял в том, чтобы вызвать полицию. Чтобы я позвонила, когда получу ответы, в то время как Гейдж держал его в заложниках. Но как только он произнес слова, которые сказал мне много лет назад, — как только моя память полностью раскрылась и шлюзы открылись, — я словно оборвалась.