В тот момент я была не просто Кариной, ищущей справедливости. Нет, я была его жертвами. Мы все вместе держали оружие, мы все вместе отомстили.
— Значит, Тревор — твой парень, да? — Эмери спрашивает Гейджа, меняя тему разговора, и я бесконечно благодарен.
Гейдж ухмыляется. — Да, это он.
— Тебе следует поработать над его хронометражем. Это какое-то дерьмо.
Гейдж смеется.
— Сойдет. Хотя, честно говоря, он и сам переутомился. Думаю, с этого момента я приставлю к тебе другого человека и начну взимать плату с клиентов.
— О, ты не обязан меня защищать...
— Да, обязан, — огрызаюсь я.
Даже если Эмери не нуждается в защите, мне нужно знать, что с ним все в порядке. Как только мы забудем о нашем совместном прошлом, я знаю, мы станем хорошими друзьями. А мир — больное и испорченное место.
— Ну, тогда ладно, — соглашается Эмери. — Я рад, что вы все были там сегодня вечером. Но почему ты не ввел меня в курс дела?
— Ты имеешь в виду, во время похорон или пока ты напивался до бесчувствия? С тебя было достаточно событий. К тому же, нам нужно было, чтобы это было правдоподобно, когда он набросится на тебя, — беспечно говорит Гейдж.
— Подожди, ты использовал меня как приманку?
— Я имею в виду, не так много слов. Но у нас всегда было шесть твоих, — отвечает Гейдж, и я хихикаю.
Я пыталась уговорить его рассказать об этом Эмери, но, думаю, Гейдж был прав с самого начала, он был слишком погружен в свое горе, чтобы справиться с необходимостью пройти через что-то подобное вдобавок ко всему.
Это должно было произойти так, как оно произошло.
— Что ж, я собираюсь отвезти свою задницу домой, выпить виски и лечь в гребаную постель на неделю, — говорит Эмери, вставая.
Гейдж пожимает ему руку, а затем Эмери обходит меня и крепко обнимает.
— Когда я увижу тебя снова? — спрашивает он.
— Через две недели, когда я вернусь на работу, босс. - Я улыбаюсь ему, и впервые за долгое время в его глазах светится настоящее счастье.
— Хорошо. Тогда увидимся. Спасибо, что забрал мою шестерку, что бы, черт возьми, это ни значило.
Я хихикаю.
— Всегда пожалуйста.
Мы смотрим, как Эмери уезжает в ночь, тепло из его выхлопной трубы оставляет за собой шлейф дыма, огни становятся все тусклее по мере того, как он набирает скорость.
Гейдж обнимает меня.
— Ты правда в порядке? Я знаю, что план сработал не так, как мы хотели.
— Это должно было закончиться именно так, Гейдж. Ты знал это. Ты просто не знал, как сообщить мне об этом.
Он вздыхает, притягивая меня к себе и обнимая.
— О, мой маленький феникс, всегда мудрая птичка.
Я закрываю глаза, позволяя ощущению пребывания в его объятиях успокоить мою израненную душу. Но на этот раз я не чувствую, как демоны хватаются за это, когда подкрадываются края тьмы. Интересно, будет ли ориентироваться на этом новом пути легче, чем я думала.
— Пойдем, давай уложим тебя в постель, — мягко говорит Гейдж, целуя меня в волосы и ведя к двери.
— Ммм, давай.
Его лицо зарывается между моих бедер, и мой разум затуманивается от удовольствия. Его язык кружит по моему клитору, пальцы нагло касаются внутренних стенок. Моя спина выгибается над кроватью, и я стону. Один из котов скребется в коридоре, чтобы пробраться внутрь, и я ухмыляюсь, прежде чем его зубы задевают мой клитор, и мир переворачивается.
Я опускаю руку между ног, крепко хватаю его за волосы и поднимаю его лицо, чтобы посмотреть на меня.
— Еще. Мне нужно больше, — это все, что я выдавливаю из себя, когда наши взгляды встречаются.
Его зрачки расширяются в слабом свете лампы на моем прикроватном столике.
— Твои слова, — рычит он, губы блестят от его усилий, и жар, уже разгорающийся у меня в животе, становится еще сильнее.
— Трахни меня, — говорю я ему. На моих губах звучит непривычно так откровенно говорить о том, чего я хочу. Требовать от него чего-то таким образом.
Но он, кажется, не возражает.
Ползая вверх по моему телу, он не отводит взгляда. Головка его члена скользит между моих складочек, когда он кладет обе руки по обе стороны от моего лица, пристально глядя на меня сверху вниз. Взгляд, который обвивается вокруг моего клитора, лаская меня, как будто его язык только что был здесь.
— Я так горжусь тобой, — говорит он мне низким, полным возбуждения голосом.
— Ч-что? — Я запинаюсь, пытаясь понять, что он мог иметь в виду.
Он не может иметь в виду, что… Часть волнения, бурлящего во мне, окатывает ледяной водой.
— Ты хочешь сказать, что гордишься мной за то, что случилось? За то, что я сделала? — Мои руки находят его твердую грудь, воздвигая барьер, который успокаивает мое бешено колотящееся сердце.
Он качает головой, опускаясь на предплечья, член скользит назад, напоминая мне, как сильно я его хочу.
— Нет, милый маленький феникс. Я горжусь тобой за то, что ты появился. За то, что из пламени ты стала сильнее.
Его слова пульсируют в моей голове, успокаивая что-то внутри меня, и мои руки скользят вверх по его шее, находя обе стороны его лица.
— Я была сильной до тебя, Гейдж. Но с тобой я бессмертна. По крайней мере, так кажется.
На его губах играет злая ухмылка.
— О, у тебя течет кровь, как у любой другой смертной женщины. Поверь мне.
— Правда? — Спрашиваю я, играя с ним. Я знаю, что его предыдущие угрозы были теми, которые он хотел бы привести в исполнение, но он никогда этого не делал.
— Всегда выходишь за рамки дозволенного. Ты как будто хочешь, чтобы я ужалил тебя, — стонет он, отводя бедра назад и входя внутрь.
Я обвиваю руками его шею, а ногами — его задницу, выгибаясь навстречу ему.
— А что, если я это сделаю? Это не моя вина. Что, если я захочу, чтобы ты разрезал меня на части и использовал как свою маленькую игрушку для секса? — Я дышу, когда он трахает меня глубоко и жестко.
Его рот опускается, его губы впиваются в мои в мучительном поцелуе, которому я не хочу конца. Я проглатываю рычание, которое эхом отдается во всем моем теле. Когда он приподнимается на локте, крепко обхватывая рукой мое горло, в глазах горит дикий огонь, я не успеваю отдышаться от его поцелуя, как оказываюсь под его командованием.
— Это то, что тебе нужно, малышка? Переступить грань? - Его вопрос заставляет меня усомниться в своем здравомыслии. Это то, что мне нужно?
Он замедляет свои толчки почти до ошеломляющей скорости, подтягивая член к кончику, а затем толкается обратно, покачивая бедрами, отчего мое тело горит.