Ему удалось чуть-чуть повернуть голову и взглянуть на меня. Он пытался заговорить, и я ответил на его мысли:
– Гэлери, я отведу «Королеву» в Вуаль.
Его глаза широко раскрылись и застыли. Его последней мыслью было: «Вот уж никогда не думал!..»
Я оттащил безжизненное тело в развалины башни, где его, вероятно, не скоро найдут, и направился было в космопорт, но вскоре остановился.
Он опять уронил кресты. Они лежали на тропе под лунным светом; я поднял их и уже хотел забросить подальше в рыхлый песок, но не сделал этого.
Я стоял и держал их. Они вовсе не жгли мне плоть. Я засмеялся.
Да, я смеялся. Но смотреть на них я не мог.
Я вернулся к башне, положил Гэлери на спину, скрестив ему руки на груди, и закрыл покойнику глаза. Распятия я положил ему на веки и ушел, на сей раз окончательно.
Ширана сказала однажды, что понять человеческий мозг невозможно, как бы тщательно ты его ни изучал. Иногда его посещает страдание. Чувствуешь себя прекрасно, все идет отлично, и вдруг в мозгу открывается какая-то дверца – и начинаешь вспоминать.
Это бывает нечасто, и обычно успеваешь быстро захлопнуть дверцу. Но все равно Флейк единственный из нас, кто до сих пор может похвастаться черными волосами. Вот, правда, души у него нет…
Итак, я захлопнул дверцу перед Гэлери и его крестами, а через полчаса «Королева» стартовала к юпитерианским колониям, где она никогда не совершит посадку.
Глава 2
ПУТЕШЕСТВИЕ К СМЕРТИ
Все шло нормально, пока мы не пересекли границу Пояса астероидов. Я следил за мыслями экипажа и знал, что Гэлери никому не сказал обо мне. Кто станет рассказывать людям, что от парня на соседней койке исходит желтое свечение и что он не человек? Влезешь в смирительную рубашку, только и всего. Тем более когда речь идет о вещах, которые только чувствуешь, но не видишь, – вроде электричества.
Когда внутри Пояса мы попали в опасную зону, командование расставило караулы у выходных люков на пассажирских палубах. Я был назначен в один из них и направился на свое место.
На последней ступеньке трапа я кожей почувствовал первую, еще слабую реакцию. Аура моя заблестела и начала пульсировать.
Я подошел к люку номер два и сел.
На пассажирской палубе бывать мне еще не доводилось.
«Королева Юпитера» была старым торговым кораблем, переделанным для перевозок в глубоком космосе. Он держался и пространстве, и это все, что от него требовалось. На нем имелись большой груз продуктов, семян, одежды, фермерского оборудования и около пятисот семей, переселявшихся в юпитерианские колонии.
Я вспомнил, как впервые увидел Юпитер.
Тогда еще ни один человек с Земли не видел его. Это было очень давно.
Теперь на палубе не протолкнуться: мужчины, женщины, дети, прислуга, тюки, узлы, – чего тут только нет. Марсиане, венериане, земляне, – все сгрудились, шумят, толкутся… Из-за жары и скученности в воздухе стоит тяжелый запах.
Мою кожу пощипывало. Аура стала ярче.
Я увидел девушку по имени Вирджи с густыми рыжими волосами и такой знакомой манерой двигаться. Она и ее муж нянчились с крепким зеленоглазым марсианским младенцам, в то время как его мать пыталась уснуть. Обоих супругов волновала одна и та же мысль: «Может быть, когда-нибудь у нас будет свой».
Я подумал, что Мисси точно так же смотрела бы на нашего малыша, если бы он у нас был.
Моя аура пульсировала и пылала.
Я наблюдал, как сверкают маленькие, еще далекие от корабля миры: от мелких камешков до обитаемых планетоидов, блестящих с освещенной солнцем стороны и черных, как космос, с теневой.
Люди столпились у экранов, и я увидел старика, стоявшего рядом со мной.
Долгие годы, проведенные в космосе, оставили неизгладимый след на его манере держаться, на линиях жесткого лица. И когда он смотрел на Пояс астероидов, глаза его горели, как у голодной собаки.
Это был старый космолетчик, не забывший ни одного из своих многочисленных полетов.
Затем появилась Вирджи с младенцем на руках. Брэд неотлучно следовал за ней. Она остановилась, повернувшись ко мне спиной.
– Просто чудо, – тихо сказала она. – Ох, Брэд, ты только посмотри!
– Чудо, и смертельное, – усмехнулся про себя старый космолетчик. Он оглянулся и улыбнулся Вирджи: – Это ваше первое путешествие?
– Да, первое для нас обоих. Может, мы чересчур таращим глаза на все, но это так необычно. – Она беспомощно развела одной рукой.
– Я понимаю. Для этого нет слов. – Старик опять повернулся к экрану. Его лицо и голос ничего не выражали, но я читал его мысли.
«Лет пятьдесят назад мне случилось оставить весь корабельный груз в первом попавшемся поселении. Нас было десять человек. Остался только я».