– До появления дефлекторов Рассона Пояс был опасен, – заметил Брэд.
– Пояс получил только три дефлектора, – тихо сказал старик.
Вирджи подняла рыжую голову:
– Значит…
Старик не слышал ее. Его мысли были далеко.
– Шесть лучших людей космоса, а потом, одиннадцать лет назад, мой сын, – произнес он, ни к кому не обращаясь.
Женщина, стоявшая рядом с ним, повернула голову. Я увидел ее наполненные ужасом глаза и беспомощно онемевшие губы.
– Вуаль? – прошептала она. – Вы ее имеете в виду?
Старик попытался заставить ее замолчать, но вмешалась Вирджи:
– Что такое Вуаль? Я слышала о ней, но все очень неопределенно.
Марсианский ребенок занялся серебряной цепочкой, висевшей на шее Вирджи. Мне эта цепочка показалась знакомой. Вероятно, она была на Вирджи в первую нашу встречу. Моя аура пылала жарким золотистым светом.
Женщина отошла, и ее слова прозвучали, как приглушенное эхо:
– Никто не знает. Ее нельзя найти, выследить или вообще определить. Мой брат, космолетчик, видел ее однажды издали. Она появляется неизвестно откуда и поглощает корабли. Потом свет ее тускнеет, а корабль исчезает. Мой брат видел ее здесь, возле Пояса…
– Она может находиться как здесь, так и в другом месте, – резко сказал старик. – Она хватает корабли и в глубоком космосе, и на земной орбите. Так что причин бояться нет.
Аура горела вокруг меня, как облако золотого сияния.
Зеленоглазый марсианчик внезапно выдернул цепочку и ликующе поднял ее кверху.
То, что висело на ней и до этого было спрятано под платьем Вирджи, теперь медленно кружилось, притягивая мой взгляд.
Видимо, я издал какой-то звук, потому что Вирджи обернулась и увидела меня. Я не знаю, что она подумала. Я долгое время ничего не соображал, только чувствовал озноб, словно холодный черный космос каким-то образом прошел сквозь экран и коснулся меня.
Блестящая вещь крутилась на серебряной цепочке, и марсианчик следил за ней, и я тоже.
Затем настала тьма, и я стоял в ней, неподвижный и холодный.
Сквозь мрак пробился голос Вирджи, спокойный, обыкновенный, словно ничего не случилось:
– Я вспомнила, на кого вы похожи, мистер Гаут. Боюсь, что я была невежлива в тот день на Марсе, но меня ошеломило сходство. Смотрите.
В мою темную ледяную оболочку вошел белый предмет: крепкая белая рука с покрасневшими от работы суставами держала его на ладони – нечто, горевшее чистым странным собственным светом. А голос продолжал все так же спокойно:
– Это старинный медальон, мистер Гаут. Ему больше трехсот лет. Он принадлежал моей далекой прабабке, и семья хранила его с тех пор. Это, в сущности, любовная история. Прабабушка вышла замуж за молодого космолетчика. В те времена космические полеты были еще очень опасными, но этот молодой человек любил космос так же сильно, как свою жену. Его звали Стивен Вэнс. Здесь его портрет. Поэтому я и подумала, что где-то видела вас, и спросила о вашем имени. Сходство потрясающее, вы не находите?
– Да, – подтвердил я.
– А эта девушка – его жена и, конечно, первоначальная владелица медальона. Муж звал ее Мисси. Это имя выгравировано на обороте медальона. И вот ему представилась возможность совершить первый перелет с Марса на Юпитер. Мисси знала, что, если он не полетит, какая-то часть его умрет, и отпустила его. Он даже не предполагал, что на свет должен появиться ребенок, которого они очень ждали: жена ему не сказала, потому что тогда он бы отказался от полета. Стивен заказал два медальона, совершенно одинаковые. Он сказал ей, что медальоны будут связью между ними, которую никто не разрушит. Что бы ни случилось, он вернется к ней. Он улетел на Юпитер и не вернулся. Его корабль тоже не нашли. Но Мисси носила медальон и молилась. Умирая, она отдала его своей дочери. И это стало семейной традицией – вот почему он теперь у меня.
Голос ее вдруг стал тягучим, сонным и даже как будто слегка удивленным. Рука с медальоном медленно опустилась. Вокруг меня воцарилось великое спокойствие, великий мир.
Я закрыл лицо руками. Я пытался что-то сказать, сказать те слова, которые говорил много лет назад, но они все никак не приходили. Они исчезают, когда попадаешь ТУДА.
Я опустил руки и снова смог видеть. Я не тронул медальона на своей шее. Я чувствовал его на груди, как опаляющий холод космоса.
Вирджи лежала у моих ног, все еще держа ребенка на сгибе руки. Его круглое коричневое личико было повернуто к ней. Брэд лежал рядом, обхватив рукой жену и чужое дитя.