– Что же изменилось сейчас?
– Не знаю, но что-то изменилось. Когда я думаю, что Вирджи пойдет под кристаллы, а я в Облако… Нет, мне не перенести этой мысли.
– Ты же видел их тела после этого, – мягко сказала Ширана. – Ни один атом в них не сдвинулся, и они улыбались. Бывает ли где-нибудь такая сладкая смерть?
– Да, это так. Но Вирджи…
Она пойдет под Х-кристаллы, улыбаясь; ее темно-рыжие волосы блеснут в последний раз, а дымчато-серые глаза будут закрыты и полны грез. Она будет держать ребенка, и Брэд встанет рядом, а Х-кристаллы будут пульсировать и гореть причудливыми черными огнями, и Вирджи с улыбкой упадет, и для нее с Брэдом и для зеленоглазого марсианского малыша все закончится навеки.
Но жизнь, которая хранилась в их телах, сила, для которой у человека нет названия, сила, которая дарит дыхание, кровь и жар живой плоти, тончайшая вибрация человеческой души, эта жизненная сила поднимется от кристаллов вверх, в комнату Облака, и Ширана, ее народ, я и четыре человека, которые, как и я, больше не люди, войдут в Облако, чтобы получить возможность жить.
Раньше это меня не трогало. Конечно, иногда задумываешься над этим, но холодно, отстраненно. Тут нет семантической связи с «душой», «эго» или «жизненной силой». Ничего не видишь, не имеешь никакого контакта с мертвыми и о смерти не думаешь.
Нет, в Облако ты входишь, как Бог, отрешившись от всего человеческого, и что тебе до того, что внизу кто-то умирает, ведь сам-то ты больше не человек!..
– Неудивительно, что вас выкинули из вашего измерения! – закричал я.
Ширана улыбнулась:
– Нас называли вампирами, паразитами, сибаритствующими чудовищами, живущими только ради новых ощущений и удовольствий. Они загнали нас во мрак. Возможно, они правы, не знаю. Однако мы никому не вредили и никого не пугали, и, когда я думаю о том, что они сделали со своим собственным народом, утопив его в крови, страхе и ненависти, мне страшно.
Она встала надо мной, сияя, как теплая жемчужина. Крошечные бриллиантовые огоньки горели на ее антеннах, а глаза светились, как черные звезды.
Я дотронулся до ее рук и от этого неожиданно потерял контроль над собой. Я беззвучно закричал.
– Хорошо это или плохо, но ты теперь один из нас, Стиви, – тихо сказала она. – Я очень огорчена тем, что случилось. Я могла бы помочь тебе, если бы ты позволил мне усыпить твой мозг. Но пойми же, наконец: ты оставил людей позади и никогда не вернешься обратно!
После долгого молчания я сказал:
– Я знаю. Я понимаю.
Я почувствовал ее вздох и дрожь, а затем она отступила, не убирая своих рук из моих.
– Пора, Стиви.
Я медленно встал и замер. Ширана вдруг охнула:
– Стиви, отпусти мои руки! Мне больно!
Я отпустил ее и сказал:
– Флейк никому не расскажет. Он знает мою слабость. В сущности, что бы я ни болтал, в Облако я все равно пойду и всегда в положенный час буду входить туда, потому что глубоко увяз в грехе и боюсь умереть.
– Что такое грех? – спросила Ширана.
– Бог знает. Только Бог.
Я обнял ее мягкое, как у птицы, тело, поцеловал блестящие щеки и маленький малиновый рот. В этом поцелуе был слабый горький привкус моих слез. Я тихо рассмеялся, сдернул с шеи цепочку с медальоном и швырнул ее на пол. Мы с Шираной пошли к Облаку.
Глава 4
ЗАНАВЕС ТЬМЫ
Мы шли по залам Астеллара, как сквозь многоцветный драгоценный камень. Залы были янтарные, аметистовые, рубиновые, драконье-зеленые и цвета утреннего тумана – всех цветов, которые только существуют в этом измерении.
Покидая свои хрустальные кельи, обитатели Астеллара присоединялись к нам.
Народ Шираны, изящный, с бархатными глазами, с короной из огненных шариков на верхушках антенн, походил на живую радугу.
Флейк, я и еще трое – всего пятеро людей с тем типом мозга, какой был желателен народу Шираны, – надели черные космические скафандры и шли в окружении золотой ауры.
Я заметил, что Флейк поглядывает на меня, но не стал встречаться с ним глазами.
И вот мы достигли центра Астеллара – нашей цели. Гладкие черные двери были распахнуты. Внутри клубился туман, похожий на свернувшиеся солнечные лучи; мушки чистого, яркого, направленного излучения связывались и танцевали в облаке живого света.
Ширана взяла меня за руку. Я понимал, что она хочет отвлечь мои мысли от происходящего внизу, где мужчины, женщины и дети с «Королевы Юпитера», подчиняясь гипнотическому приказу, шли под Х-кристаллы навстречу своему последнему сну.