Выбрать главу

Ли Брэкетт

Вуаль Астеллара

Пролог

Чуть больше года назад – по условному Солнечному времени – у штаб-квартиры Управления межзвездного пространства на Марсе упала почтовая ракета.

В ней была обнаружена рукопись, рассказывавшая о таком удивительном и ужасном происшествии, что трудно было поверить, как человек в здравом уме мог оказаться виновным в подобных преступлениях.

Однако после года тщательного расследования рассказ был признан подлинным, и теперь УМП разрешило опубликовать рукопись целиком, в том виде, в каком она была изъята из разбившейся ракеты.

Вуаль – свет, который появлялся неизвестно откуда и поглощал корабли, – исчезла. Все космолетчики Солнечной системы, бродяги, торговцы и капитаны роскошных лайнеров вздохнули с облегчением: Вуаль – одно из порождений чуждого Далека – уже не угрожала их безопасности.

Теперь же мы знаем ее истинное название: Вуаль Астеллара.

Знаем мы и место ее происхождения: мир, выброшенный из пространства и времени.

Нам известно, почему она возникла: об этом повествует рассказ, принесенный почтовой ракетой, – вопль бьющейся в агонии человеческой души; и, наконец, мы знаем, как была разрушена Вуаль.

Глава 1

ТРУП НА БЕРЕГУ КАНАЛА

В заведении мадам Кан в Джеккаре, что на Нижнем Канале, случился скандал. Какой-то маленький марсианин перебрал тила, и, чтобы умерить его аппетит, пришлось прибегнуть к помощи кастетов с шипами – весьма популярного в здешних краях оружия. Маленькому марсианину выбили последний пищевой клапан.

То, что осталось от незадачливого чревоугодника, выбросили на каменную набережную, и труп плюхнулся прямо к моим ногам. Видимо, поэтому я и остановился, чуть не споткнувшись об него; остановился, а по том вгляделся.

Тонкий красный луч солнца падал с чистого зеленого неба. В пустыне за городскими стенами сухо шуршал красный песок, красно-коричневая вода медленно и угрюмо струилась в канале. Но самое красное пятно в этой багровой палитре растекалось вокруг разорванного горла лежащего на спине марсианина.

Он был мертв. В широко раскрытых глазах потухал последний зеленый огонек.

Я стоял над ним – не знаю, долго ли.

Времени не существовало. Солнечный свет померк, фигуры прохожих укрыла какая-то дымка, звуки угасли; исчезло все – все, кроме безжизненного лица, глядевшего на меня: зеленые глаза, застывший белозубый оскал.

Я не знал его. Живя, он оставался всего лишь марсианским ничтожеством. Умерев, стал просто куском мяса.

Марсианская падаль, не более того.

Времени не существовало. Только мертвое улыбающееся лицо.

Затем что-то коснулось меня. Чья-то мысль вспыхнула в моей голове и притянула к себе мое сознание, как магнит притягивает стальные опилки. Болезненный ужас, страх и сострадание, такое глубокое, что оно потрясло мое сердце. Слова – не произнесенные, но рожденные в виде образов, – всплыли в моем мозгу.

«О, подобно Люциферу взывающий к небесам, – прогремело во мне. – Какие у него глаза! О Темный Ангел, какие у него глаза!»

Речь шла о моих глазах, и я закрыл их. На лбу у меня выступил холодный пот, и я пошатнулся; затем мир снова собрался в целое. Солнце, песок, шум, вонь и толпа, грохот ракет в космопорте, в двух марсианских милях отсюда, – все было там, где им положено было быть.

Я открыл глаза и увидел девушку. Она стояла как раз позади мертвеца, почти касаясь его. С ней был молодой парень. На него я не обратил внимания, он значения не имел. Ничто не имело значения, кроме девушки. На ней было голубое платье, и она смотрела на меня дымчато-серыми глазами. Лицо ее казалось белым, как кость.

Солнце, шум и люди снова ушли, оставив меня наедине с ней. Я чувствовал, как медальон под моей черной одеждой космолетчика жжет меня, а сердце вот-вот перестанет биться.

«Мисси», – подумал я.

«Похож на Люцифера, но Люцифера, ставшего святым», – пришла ко мне ее мысль.

И тут я расхохотался. Мир снова вернулся на место, тяжелый и осязаемый. И посреди этого мира крепко и устойчиво стоял я.

Мисси – вот глупости! Мисси давно умерла.

Меня сбили с толку рыжие волосы, те же темно-рыжие волосы, длинные и тяжелые, как конская грива, завивавшиеся на белой шее, и такие же, как у Мисси, дымчато-серые глаза, и что-то еще – веснушки, манера кривить рот, как бы для того, чтобы удержать улыбку.

А во всем остальном ей до Мисси было куда как далеко.

Она была выше и шире в кости. Жизнь нередко била ее, следы этих ударов скрыть невозможно. У Мисси никогда не было такого усталого, угрюмого взгляда. Не знаю, может быть, она и развила в себе такой упрямый и несгибаемый характер, как у девушки, стоявшей передо мной, но тогда я не умел читать мысли.

У девушки, смотревшей на меня, было множество мыслей, и вряд ли она хотела, чтобы о них знали. Особенно об одной, все время ускользавшей от меня и потому чрезвычайно меня раздражающей.

– Молодые люди! – спросил я их. – Чего ради вы сюда явились?

Мне ответил парень. Он был очень похож на нее – прямой, простой, внутренне грубее, чем внешне; мальчик, знающий, как нагрубить и как завязать драку. Сейчас он был бледен, зол и немного напутан.

– Мы думали, что днем это безопасно, – сказал он.

– В этой дыре что день, что ночь – все одинаково. Я ухожу.

Девушка, не двигаясь, все еще смотрела на меня, не понимая, что делает.

«Седые волосы, – думала она. – А ведь он не старый, не старше Брэда, несмотря на морщины. Они от переживаний, а не от возраста».

– Вы с «Королевы Юпитера», не так ли? – спросил я.

Я знал, что они оттуда, «Королева» была сейчас единственным кораблем в Джеккаре. Я спросил только потому, что она напоминала Мисси. Но Мисси давным-давно умерла.

Молодой человек, которого она в мыслях назвала Брэдом, ответил:

– Да, мы с Юпитера, из колоний. – Он мягко потянул девушку за руку: – Пошли, Вирджи. Нам лучше вернуться на корабль.

Я был покрыт потом, холодным потом, холоднее, чем труп у моих ног.

– Да, – сказал я, – возвращайтесь на корабль, там безопаснее.

Девушка не шевельнулась, не отвела от меня глаз. Она все еще думала обо мне; страх ее почти прошел, уступив место состраданию.

«У него глаза горят, – думала она. – Какого они цвета? В сущности, никакого, просто темные, холодные и горящие. Они видят ужас и небо…»

Я позволил ей смотреть мне в глаза.

Через некоторое время она покраснела, а я улыбнулся. Она злилась, но не могла отвести глаз: я не отпускал ее и улыбался, пока молодой человек не потянул ее снова, уже настойчивей.

– Пошли, Вирджи.

Я освободил ее, и она повернулась с угловатой грацией жеребенка. Тут дыхание у меня перехватило, точно от удара в живот: ее манера держать голову…

Неожиданно для себя самой она оглянулась.

– Вы мне кого-то напоминаете, – сказала она. – Вы тоже с «Королевы Юпитера»?

Голос ее был похож на голос Мисси; может, только звучал глубже, более гортанно, но все равно похоже.