Я потянулся от удовольствия, о котором вы ничего не знаете — как удивительно быть живым.
На залитой лунным светом пустыне в миле от космопорта никого не было, когда Гэлери вышел из-за разрушенной башни, которая, вероятно, была маяком в те времена, когда пустыня была морем.
Гзлери был королем щупачей в этой богоспасаемой дыре. Он был зол, умеренно пьян и его экстрасенсорное восприятие дрожало в нем, как чувствительная диафрагма. И я знал, что он может увидеть мою ауру. Очень слабо и не глазами, но все равно… Я знал, что он увидел ее в первую же нашу встречу, когда я нанимался на борт «Королевы Юпитера» на Венере.
Такие люди иногда встречаются. Среди кельтской и романской рас на Земле, среди марсиан, в некоторых племенах Венеры. Экстрасенсорное восприятие у них врожденное. По большей части оно не разработано, но это может быть вам на пользу.
Это как раз и было мне на пользу. Гэлери был на четыре дюйма выше меня и фунтов на тридцать тяжелее, и выпитое им сделало его проворным, упорным и опасным. И кулаки у него были здоровые.
— Ты не человек, — мягко сказал он. Он улыбался. По его улыбке и мягкому голосу можно было подумать, что он очень любит меня. Пот делал его лицо, похожим на полированное дерево.
— Нет, Гэлери, — ответил я. — Ни в коей мере. И уже давно.
Он слегка качнулся на согнутых коленях. Я увидел его глаза. Лунный свет смыл с них голубизну, остался только страх, твердость и блеск.
Голос его все еще был мягким и певучим:
— Кто же ты тогда? И зачем тебе корабль?
— Корабль мне ни к чему, Гэлери. Нужны только люди на нем. А кто я — не все ли равно?
— Все равно, — сказал он. — Все равно, потому что я сейчас тебя убью.
Я беззвучно засмеялся. Он медленно кивнул своей черной головой:
— Пожалуйста, скаль зубы, если хочешь… Скоро ты будешь скалить их в небо с обглоданного черепа.
Он разжал кулаки. Я увидел в каждой его ладони по серебряному кресту.
— Нет, Гэлери, — ласково сказал я, — ты, вероятно, считаешь меня вампиром, но я не из их породы.
Он снова сжал в руках распятия и медленно пошел вперед. Я слышал хруст его сапог по песку. Я не двигался.
— Ты не можешь меня убить, Гэлери.
Он не остановился. И ничего не сказал. Пот стекал по его лицу. Он боялся, но не останавливался.
— Ты умрешь здесь, Гэлери, и умрешь без священника.
Он не остановился.
— Иди в город, Гэлери. Спрячься, пока «Королева Юпитера» не стартует. Ты спасешь свою жизнь. Неужели ты так сильно любишь других, что готов умереть за них?
Он остановился и нахмурился, как сбитый с толку мальчишка. Эта мысль была новой для него.
Я получил ответ до того, как он высказал его:
«При чем тут любовь? Они — люди».
Он снова двинулся ко мне, и я широко раскрыл глаза.
— Гэлери.
Он подошел близко. Достаточно близко, чтобы я почувствовал запах виски. Я посмотрел ему в лицо. Я захватил его взгляд и держал его, и он остановился, медленно подтягивая ноги, как будто они внезапно отяжелели.
Я держал его глаза. Я слышал его мысли. Они были теми же. Они всегда одинаковы.
Он поднял кулаки, но так медленно, точно в каждом из них было по человеку. Губы его оттянулись, так что я видел влажный блеск его зубов, слышал, как из них вырывается хриплое, тяжелое дыхание.
Я улыбнулся, продолжая удерживать его глаза своими.
Он опустился на колени. Дюйм за дюймом, борясь со мной, но опустился. Крупный мужчина с потным лбом и голубыми глазами, которые не могли оторваться от моих глаз.
Руки его разжались. Серебряные кресты упали и блестели на песке.
Его голова опустилась Жилы на шее набухли и дергались. Внезапно он упал на бок и застыл в неподвижности.
— Ты остановил мое сердце, — прошептал он.
Это единственный способ. Они чувствуют нас инстинктивно, и даже Психохирургия не поможет тут. К тому же, обычно нет времени.
Теперь он не мог дышать Не мог говорить, но я слышал его мысли. Я поднял распятия и сомкнул его пальцы на них.
Ему удалось чуть-чуть повернуть голову и взглянуть на меня. Он пытался заговорить, и я ответил на его мысль:
— Гэлери, я отведу «Королеву» в Вуаль. — Его глаза широко раскрылись и застыли, и его последней мыслью было:
«Вот уж никогда не думал!..»
Я оттащил его обратно в развалины башни, где его, вероятно, не скоро найдут, и снова направился в космопорт. Но затем остановился.
Он опять уронил кресты. Они лежали на тропе под лунным светом, и я поднял их, подумав, что брошу их в рыхлый песок, где их никто не увидит.
Но я не сделал этого. Я стоял и держал их. Они не жгли мою плоть. Я засмеялся.