Лететь к Каресе — женщине, которая быстро становилась моим солнцем…
…к Каресе — женщине, которая освещала мне путь из темноты.
Глава 10
Кареса
— Оно будет с кружевными рукавами, как и все «королевские» подвенечные платья, да? Кружевные рукава, v-образный вырез и шелковая юбка?
Я стояла на высоком подиуме, пока Джульетта — дизайнер моего свадебного платья, снимала мои мерки. Она кружилась вокруг меня подобно циклону, пока измеряла мои ноги, талию, грудь и наконец, мои руки. Когда она закончила, то взяла меня за руки и отвела к столу, по бокам от которого стояли кресла. Она указала на скетчбук, лежащий на столешнице. На первой странице был безупречный дизайн платья моей мечты. На второй ее идеи макияжа и прически. А когда она показала третью страницу, я почувствовала, как в то же мгновение слезы наполнили мои глаза.
— Вуаль вашей мечты, разве нет? — спросила Джульетта по-английски.
С тех пор как она приехала, она настояла на том, чтобы разговаривать со мной по-английски. Она сказала, что ей нужна практика. Я говорила по-итальянски всего несколько недель. И только по телефону с Мариеттой общалась на английском. Было приятно чувствовать, как мой язык обхватывает такие знакомо звучащие слова.
Мой палец пробежался по рисунку, набросанному угольным карандашом, за исключением шелковистых виноградных лоз, нарисованных мерцающим серебром. Вуаль была длиной до пола с длинным шлейфом, точь-в-точь как я всегда мечтала. Спереди она была отделана испанским кружевом, идеально подходящим для церемонии в католическом кафедральном соборе.
Это было всем, о чем я когда-либо мечтала.
— Ну, что? — спросила Джульетта. — То, что вы хотели?
Я кивнула, мое горло изо всех сил пыталось выдавить хоть какие-то слова. Но это было не потому, что дизайн лишил меня дара речи — хотя это было так, будто она взяла картинку прямо из моей головы, — а из-за тяжелой боли, которую я почувствовала в своем сердце, когда смотрела на вуаль, которую представляла себе с тех пор, как была маленькой девочкой. Вуаль, которую я надену, когда выйду замуж за своего принца.
Все это сбывалось. Я собиралась надеть вуаль. У меня был принц… Но я знала причину боли в моем сердце.
Я выходила замуж не за того принца.
По правде говоря, мне вообще не нужен был принц.
— Bene60! — сказала Джульетта, возвращаясь обратно к итальянскому. — Я вернусь обратно в свою студию во Флоренции, и мы начнем собирать все это воедино. Через пару недель у нас будет примерка, а потом еще одна за пару недель до важного дня.
Я поняла, что уставилась в никуда, пока Джульетта не помахала рукой у меня перед лицом. Я моргнула и улыбнулась.
— Извини, я немного задумалась.
Джульетта рассмеялась.
— Не сомневаюсь, наверное, представляли, как выходите замуж за принца Зено всего лишь через пару месяцев. Вам завидует вся Флоренция.
— Да. Я слышала про это, — все, что я смогла сказать в ответ.
Джульетта пожелала хорошего дня и с простым взмахом руки покинула меня, оставив в комнате одну. Мне нужно было на свежий воздух. Я подошла к балконной двери и вышла наружу. Холодный ветер трепал мои волосы и послал дрожь по моей спине. Сейчас был ранний ноябрь, и задержавшийся летний воздух наконец похолодел. Я подошла к краю балкона, и как каждый раз приходя сюда, мой взгляд упал на маленький виноградник Ахилла, спрятанный в долине на расстоянии. И как каждый день, мне захотелось бежать по полям, пока я не окажусь там. Я даже могла почувствовать запах горящих поленьев от его огня и услышать оперные серенады, звучавшие в его амбаре. Меня поразило то, что даже зная его всего четыре недели, ощущалось странным — не видеться с ним каждый день. Те первые пару недель, которые мы провели на его земле, собирая и давя виноград, а также катаясь на лошадях, — были самыми лучшими и дорогими в моей жизни.
И та ночь… ночь, когда мы занимались любовью.
Симфония шума и суеты звучала с уголков всего поместья, вырывая меня из этого жаркого воспоминания. Это заставило меня задуматься: что же в этот момент делал Ахилл? Удалось ли ему немного почитать прошлой ночью?
Я так им гордилась. Не думала, что когда-нибудь так гордилась хоть кем-то в своей жизни. Каждый раз, когда мы работали над его чтением, он испытывал трудности. Иногда это так расстраивало его, что мое сердце болело. Я знала, что временами он был близок к тому, чтобы сдаться, но снова и снова он доказывал мне, насколько он был силен, когда мог сконцентрироваться, делал глубокий вдох и попробовал снова.