— Хочу, отец. То, что они насчитали просто неприемлемо. — Видя, что ответ от меня требуется развёрнутый, испытывая чувство горечи, пришлось отложить вилку. — Во-первых, сам способ подсчёта никуда не годиться. Считать украшения, которые носят статус аукционных экспонатов, как лом драгоценного металла это верх глупости. Камни вообще не оценивались, их стоимость была усреднена до стоимости полудрагоценных. Второе, что мне не понравилось, это изделия, которые были отобраны в качестве десяти процентной подати совету князей. Туда вошли только выставочные изделия элитных ювелирных домов и авторские работы ведущих именитых мировых ювелиров. Я веду к тому, что если все украшения реализовать как изделия, по их рыночной стоимости, то у нас взяли не десять процентов, а все тридцать, это без учёта камней. Даже приблизительно, это уже распил шестьдесят на сорок, но никак не десятина. И сдаётся мне, что казначей хотел прикарманить себе не малую часть денежек, проведя через казну ломом, а потом реализовав через какой-нибудь ювелирный магазин. А теперь можно я поем, а то умираю с голода….
— Я не знаю что сказать, Стас. — Подала голос мама Эва, которая терпеливо слушала от начала до конца, прибывая под впечатлением.
— Я тоже, Эва. — Тихо произнёс Ставр, которого тоже проняло от моих рассуждений. — Приятно удивлён, Стас, что ты не только махать кулаками умеешь.
— Пустяки, — отмахнулся я тут же от скользкой темы, понимая, что сейчас ходил по краю.
— Последний вопрос, сын. — Заставил вновь отложить меня вилку отец. — Что планируешь делать? Свет всё равно затребует положенную ему десятину.
— Есть одна задумка, и во вторник на княжеском совете она будет озвучена.
— Сын, не забывай, что у нашего рода в совете нет голоса. Мы не участвуем в принятии решений. — Решил напомнить мне глава рода.
— Решения не принимаем, а вот предложение вынести можем. Совет князей в большинстве своём состоит из акул финансового мира и воротил бизнеса, которые не упустят очевидной выгоды и возможности пополнить казну совета. — Видя неподдельный интерес со стороны своих предков, я перешёл к своей главной заготовке. — Для осуществления моего плана потребуется ваша помощь, родители. Иначе ничего не получится.
— Интересно, — Слегка приподнял бровь отец. — Продолжай….
— Для начала, ты мама, должна заняться организацией выставки и аукциона в Петроградском дворце культуры. У тебя есть опыт проведения таких мероприятий с лошадьми, думаю с ювелирными изделиями справишься. Тем более, что Гийом уже провёл с администрацией переговоры, только ему теперь нечего выставлять. Справишься?
— Я даже не знаю, что сказать. Должна справиться, наверно. — растерялась мама Эва, а её лицо сделалось задумчивым от неожиданного предложения. — Но я только с лошадьми работала.
— Значит, ты хочешь перехватить выставку. — Правильно определил мою задумку Ставр Мышкин. — Вполне может получится. На сколько знаю, Гийома внесли в расписание мероприятий, но теперь там окно.
— Верно, и мы его заполним, проведя свою выставку с последующим аукционом, с вырученных денег от которого, совет получит свою десятину. И мы и они остаёмся в огромном плюсе, как не крути. — Чувствуя, что сейчас мой желудок отрастит руки и начнёт меня душить, оливка из салата была отправлена в рот, чтобы его задобрить.
— Смысл твоего предложения я понял, Стас, и одобряю, — Начал Ставр, а мне стало понятно, что сейчас последует какое-то «но». — На это совет князей пойдёт, но не всё удастся продать с выставки. Нужно будет что-то делать с непроданной частью украшений.
— Об этом я тоже подумал. Мы её продадим через свой ювелирный магазин. — Я довольно осклабился, наблюдая на приоткрывшиеся рты своих предков.
— Стас, у нас нет ювелирного магазина. — Придя в себя, констатировал очевидную вещь мой предок, видимо начав подозревать, что по голове мне досталось слишком сильно.
— Значит будет. — С полной уверенностью заявил я, отправляя в рот следом за оливкой, маленькую помидорку «черри». — Мы попросим предоставить нам помещение с последующим выкупом под магазин из фонда княжеского совета, на выгодных для нас условиям, для реализации оставшейся части через розничную торговлю. С прибыли будем отдавать шесть процентов, пока полностью не реализуем оставшуюся часть украшений.
— Почему не десять процентов, а шесть? — Который раз за сегодня удивился мой предок. — Совет не пойдёт на такое.
— Пойдут, или получат десять процентов, но уже с переработанного лома, а это совсем другие деньги. Можно напомнить про траты на оформление помещения, торговое оборудование и прочее. Наём персонала опять же…. — Начал я загибать пальцы, довольно улыбаясь, перейдя к заветной «вишенке на золотом торте». — От себя могу составить план, но переговоры с светом князей во вторник придётся провести тебе отец. Я уже по телефону договорился в секретариате ратуши, чтобы вопрос с нашей десятиной внесли в расписание собрания. — Уловив нескрываемое недовольство во взгляде отца, которому явно пришлось не по душе то, что отдуваться за мои идеи придётся ему, настала очередь моей тяжёлой артиллерии. — Я помню о своём наказании, отец, но эти переговоры должен провести именно ты. Причина тому проста — мой возраст. Никто из совета не воспримет меня всерьёз, в силу моего возраста. Для них я ребёнок, есть вероятность, что даже выгодное со всех сторон предложение они отклонят. Вот об этой помощи с твоей стороны, я и говорил в самом начале. Ты имеешь гораздо больший вес в глазах князей, нежели я.
— Мне это не нравится, но не могу с тобой не согласится. — Помолчав несколько секунд, неохотно признал Ставр.
— Это на один раз. Если предложение будет принято, то сделай заявление, чтобы по всем вопросам обращались ко мне. Дальше, я сам обо всём позабочусь. С тебя только успешные переговоры, помещение, выгодные условия аренды с последующим выкупом, и привилегия в шесть процентов от продажи украшений. Придётся поторговаться, но это реально. Рекламу выставки, и поиск поставщиков — беру на себя.
— Каких поставщиков? — У меня начало появляться опасение, что сегодня каменное лицо Ставра может покрыться трещинами от переизбытка эмоций.
— Отец, ты же сам дал мне задание на понедельник придумать, как распорядиться полученным золотом. Деньги вырученные с аукционной выставки я планирую вложить в расширение ассортимента магазина. Разумеется с украшений закупленных на наши деньги, совету мы ничего отдавать не будем. Десятина им причитается лишь с добра Гийома, которое нужно переоценить по рыночной стоимости, чтобы знать конкретную сумму этих «шести» процентов с остатков. Эту фиксированную сумму мы будем потихоньку выплачивать с прибыли, пока не погасим.
— Я тебя понял, сын. Вижу ты подготовился, но что по времени?
— Самое главное, арендный договор нам нужно оформить на неопределённый срок, до погашения суммы. — Понимая, что на подобную глупость мало кто согласится, я решил расширить рамки. — Это очень спорные условия, если начнут крутить носом, то не меньше чем на год. Думаю, за это время удастся выкупить здание, выплатить десятину и остаться в хорошей прибыли. В дальнейшем появляется хорошая перспектива развить это дело. У меня всё.
— Мне нужно всё обдумать. — Другого ответа от отца я не ожидал. — Что думаешь Эва?
— Думаю, может получиться. Я немного волнуюсь… — Начала моя маман, которая уже прикинула все стороны предложенной мной аферы, по другому это было сложно назвать, ведь всех подробностей я не стал освещать, утаив некоторые детали.
— Не переживай, мам. Ты обязательно справишься, — Подбодрив маму Эву, я голодными глазами взглянул на лежащую передо мной запеканку. — Давайте завтра продолжим этот разговор, а то я уже чувствую приближение голодного обморока….
Глава 22
«Гранд Медикал центр»
— Всего доброго, профессор. — Бросил Орлов на прощение, закрывая за собой дверь, выходя в коридор.
Александр сразу заметил, что количество бойцов рода ожидавших его с процедур существенно выросло. В этом не было ничего удивительного.
— В таком темпе ты меня разоришь на магопластике. — Сказал с лёгким укором статного вида высокий мужчина в костюме тройке, поверх которого было накинуто тонкое пальто, поправив зачёсанные назад волосы.
— Отец? — Слегка удивился Александр, не ожидавший здесь увидеть своего предка. — Ты сюда по делам?
— Можно и так сказать. Только что с Морозовым разговаривал. Ты меня разочаровываешь, Александр. — Мужчин сел на скамью в коридоре, указывая взглядом на свободную половину. Дождавшись, когда его сын сядет рядом Александр Михайлович продолжил. — Ты помнишь о том, что ты будущий глава рода Орловых, сын мэра Петрограда, и потенциальный будущий мэр, Александр?
— Да отец, но не понимаю, к чему этот разговор? — Насторожился Орлов младший, подозревая, что эта беседа не сулит ничего хорошего, судят по началу.
— Я нанял тебе лучших репетиров, частных инструкторов боевых и магических дисциплин….
— Отец, ты сам знаешь, что после учёбы, я занимаюсь….
— Не имей привычки перебивать, особенно когда говорю я, ты должен слушать и делать выводы. — В голосе главы рода не было нажима, но Александр тут же замолчал, устремив свой взгляд в пол.
— Так вот. Ты мой будущий преемник, который должен соответствовать стандартам благородных, одна твоя фамилия должна вызывать уважение и трепет, быть лидером это в твоей крови… — Александр Михайлович замолчал на несколько секунд, разглядывая своего сына жёстким холодным взглядом. — Что же мы имеем в итоге? Сегодня, на встрече с коллегами, я узнаю от Елисеева, что тебя избил, прямо возле аудитории, какой-то безродный князишко. Александр тебе не стыдно?
— Ему тоже хорошо досталось… — Единственное оправдание, что пришло на ум Орлову в этот момент.
— Александр, мне рассказать, как всё было? Я ведь только что от Морозова. Тебя побил бездарный слабокровный маг с полным отсутствием потенциала к развитию. То, что тебе помогли друзья — не меняет этого факта. — Чиркнув зажигалкой, мэр Петрограда закурил прямо в коридоре. — На носилках унесли тебя, а он ушёл своим ходом, но это не самое печальное. Почему я узнаю, что он на первом месте в рейтинге лицея, а ты даже не в первой сотне? Ты сам просил меня «помочь» с его распределением, бил себя в грудь, грозясь раздавить. Было? Было, и ты помнишь! Я воспользовался своими связями, чтобы исполнить твой каприз.
— Отец, послушай я… — Хотел что-то сказать Александр, но замолчал, напоровшись на жёсткий взгляд своего родителя, в котором плескалось бешенство.
— Это ты, сопляк, сиди и слушай… — сквозь зубы процедил Александр Михайлович, вместе с выпускаемым дымом. — В итоге, тебя избивает какой-то плебей, как псину, на глазах тех, кем тебе в скором будущем предстоит командовать, и вести дела. На ваш с Мышкиным конфликт в младшей и средней школе, я смотрел сквозь пальцы, мол «Пацаны бодаются, молодо — зелено». Сейчас, ты уже не ребёнок. Каково мне, когда я слышу от своих деловых партнёром, что наследника рода Орловых, того, кто будет управлять в будущем Петроградом, валяет по полу сын коневода? Сын коневода, Александр! Понимаешь?
— Понимаю, я….
— Ни черта ты не понимаешь. — Разочарованно, с лёгкой толикой злобы произнёс Орлов старший, превращая магией окурок в своей руке в коричневую пыль. — От этого страдает и мой авторитет, как главы рода, который воспитал не своего преемника, а грушу для битья. Займись решением своих проблем. Надеюсь, услышать от тебя хорошие новости в скором будущем. Я всё сказал. Мне пора. Плотный график.
Встав, даже не взглянув на сына, глава рода Орловых сделал несколько шагов, но тут же остановился. Раздражённо, он взглянул на Александра, который лишь украдкой поднял на него глаза, и запустив в карман плаща руку, достал оттуда прямоугольный свёрток.
— Вот, возьми. Это должно тебе немного помочь….
Родовое поместье Мышкиных.
Два дня пролетели линкором на форсированном ходу. Воскресенье в этом мире обычно считается выходным, но по факту, скверх тут плавал. Рано я торжествовал, смакуя то, что мне удалось скинуть исполнение своей задумки на других. Участие всё же пришлось принимать. Начало закрадываться подозрение, что мой предок не спал целую ночь, а выискивал все сомнительные места в моём плане. Завтрак, начавшийся в восемь часов, продлился до одиннадцати. Семейная столовая превратилась в канцелярию. Ставр не слез с меня, пока мы не составили подробный план действий и модель переговоров с выпиской основных тезисов.
Мама Эва тоже подготовилась, притянув целую стопку распечаток по оформлению. Из воспоминаний Стаса я знал, что моя родительница бывает иногда нерешительной, перед каким-нибудь важным событием. Но стоит ей взяться за дело, как хрупкая, утончённая женщина, превращается в штурмовика абордажной команды в тяжёлой снаряге. Она уже ранним утром умудрилась связаться с управляющим администрации дворца культуры для назначения встречи, и ей было до далёкой звезды, что он на выходном, и что вообще спал. Она с энтузиазмом так же успевала принимать участие и в нашей с отцом беседе. Приятно было наблюдать, что моя афера идёт ей на пользу и служит возможностью отвлечься от нерадостных мыслей. Хоть Эва старалась не показывать, но не смотря на произошедшее она переживала за своего братца, и патлатого скверха, которого отправили топтать казённые императорские сапоги. Что касается меня, то я бы с радостью отправил этих двоих «посмотреть» устройство сопла работающего рулевого двигателя линкора изнутри.
Остаток дня я провёл в своей комнате. Не смотря на множественные ушибы, матерясь про себя, мною был проделан комплекс ежедневных упражнений для поднятия тонуса мышц. На «Катастрофе» у меня каждый день с этого начинался. Сейчас, количество повторений оставляло желать лучшего, не смотря на то, что Стас был далеко не доходягой до комы. Часть с растяжкой опечалила меня ещё сильней. Если говорить непредвзято, то тушка доставшаяся мне была деревянной. Попытка сесть на шпагат выглядела так, будто я просто широко расставил ноги. Даже обычный наклон, чтобы достать ладонями пол… Самое лучшее, что у меня вышло, это приблизить кончики пальцев на два сантиметра к полу. Не удивительно, что с такими данными каждое использование контура будет оборачиваться для меня травмами.
Так же выяснилась ещё одна неприятная подробность. Физические нагрузки подстегнули работу меридианов, что вызвало большие энергозатраты, нежели в пассивном режиме. Веретено в этом мире крутит в разы медленней, чем на Фагрисе. Соответственно и восполнение оргона оставляет желать лучшего. Сейчас оно с трудом покрывало работу меридиан, из-за чего резерв практически перестал восполняться. Очень неприятная данность этого мира. С меридианами придётся пока завязать, иначе рискую ходить без оргона или неделями его накапливать. Пока не расширю резервуар, лучше не рыпаться на меридиан к надпочечникам. Как не крути, а резервуаром нужно заняться сразу после перчатки, хочу я этого или нет. Эта первая из двух самых мерзких процедур техники облачения чистоты. Больно, и мутит потом около часа. Вдобавок, мне ещё потребуется уединённое место. Не хотелось бы, чтобы кто-то застал меня за этим занятием. Могут возникнуть вопросы, а я буду выглядеть круглым идиотом.
Ещё хуже расширения резервуара, может быть только создание крыльев веретена. Там всё тоже самое, но добавляются судороги и ощущение, что тебя выворачивают наизнанку. Непередаваемые эмоции гарантированы. Семь раз через такое проходил. Страшнее этого, может быть только в пьяном угаре поцеловать бабу скверхов, приняв её за сексапильную красотку.
Перчатка была завершена в полночь. Проверить не было возможности, а спать не хотелось, по этому пришлось заняться угнетением глобалнета. Нужно было узнать, что за «связи» подразумевал Велланский в своём вопросе.
Ответ нашёлся практически сразу. Через окулус я могу видеть эфирное тело магов в довольно упрощённой модели, но мне этого хватает. На самом деле, организация эфирного тела гораздо сложнее, нежели видно мне. Когда маг тренирует конкретную технику, то токи эфира образуют проводящие связи в эфирном теле. Этот процесс происходит сам собой, без участия мага, на него нельзя повлиять. Чем больше нарабатывается связей, тем убийственней получается магическая техника и тем сильнее уплотняется эфирное тело в этих местах. Взять того же Токарева, правая рука которого светится в окулусе фиолетом. В этом месте эфирное тело имеет не только самую высокую плотность, но и наибольшее количество связей. Главной особенностью сформированных связей являлось то, что они, до недавнего времени, считались неразрушимыми. Лишь пятьдесят лет назад появились первые сведенья о магических техниках наносящих вред связям в эфирном теле. Известно лишь несколько родов, которые владеют магией способной на такое. Подозреваю, что таких умельцев гораздо больше, только они стараются не афишировать своих возможностей, что очень правильно. Как показывают статьи из глобалнета, чем-то хорошим судьба таких умельцев не заканчивается. Либо род остаётся без наследников в силу нелепых причин, либо перестаёт существовать в силу каких-нибудь не менее нелепых обстоятельств. Не удивительно, никому не понравится заново нарабатывать технику, которую тренировал месяцами, а иногда и годами.