— «Может его прямо здесь убить? Неееет… Это будет слишком легко. Пусть голосуют… А я терпеливо посмотрю запись и заведу чёрную „тетрадочку“, куда выпишу имена всех доброхотов».
Мой безучастный взгляд был направлен на монитор, где приводилась схема зала и цифры. Отмеренная минута на голосование прошла довольно быстро, а я лишь усмехнулся.
— «Что и требовалось доказать. Почти три сотни „ЗА“, и пятьдесят четыре „ПРОТИВ“. Меня определённо здесь „любят“! А сейчас будут любить ещё больше…». — Палец начал прерывисто жать на кнопку панели, от чего мой маркер замигал красным цветом.
— Да, князь Станислав. Вы хотели что-то сказать? — Обратился ко мне распорядитель собрания.
— На правах уважаемого князя, — слово «уважаемый» было чётко выделено интонацией. — Я накладываю вето на голосование по данному вопросу, снимая его с обсуждения.
Мне с трудом удалось сдерживать спокойствие. Тело грозило меня предать, забившись в блаженном экстазе от поднявшегося возмущённого ора негодования.
— Призываю к порядку, господа! — Через десяток секунд раздался строгий голос опомнившегося распорядителя, который выключил спикеры всему залу. — Прекратите! Иначе, я закрою собрание и перенесу его на другой день! Так лучше… Уважаемый князь Станислав, ваше требование вполне законно, но нужно обоснование. У вас оно есть?
— Разумеется, распорядитель. Мне искренне непонятно, почему господа князья, и князь Григорий в частности, посчитали неактуальными предыдущие акты, только потому, что глава рода Мышкиных, князь Ставр, не может принять участие в дуэли?
— К порядку, господа! — Вновь повысил голос распорядитель, предупреждая вторую волну кудахтанья. — Поясните вашу позицию, уважаемый князь.
— Как исполняющий обязанности главы рода Мышкиных, я могу вести дела своего рода, и являюсь гарантом исполнения всех родовых обязательств. Я буду участвовать в дуэли вместо своего отца. Имею на это полное право. Это значит, что встречная претензия князя Григория не подлежит рассмотрению. У меня всё.
— Князь Станислав в своём праве. Мы внесём соответствующие изменения в акты. — Через несколько секунд заявил распорядитель, оторвав руку от наушника, глядя на опешившего у трибуны Драгунова. — Я не могу принять вашей претензии, князь Григорий, пока вами не исполнены обязательства по претензии рода Мышкиных. У вас есть ещё какие-нибудь вопросы, которые требует решения княжеского совета?
— Н-Нет. — Запнувшись ответил Драгунов, пребывая в некой прострации, глядя на меня с трибуны.
— Тогда… Я объявляю внеочередное заседание княжеского собрания закрытым. — Подвёл итог распорядитель, дав сигнал об окончании.
— «А чего все на меня как на покойника смотрят? Нет… Скорее, как на блаженного».
Пожав плечами, сделав придурковатое лицо, я поспешно направился к выходу из зала, создавая вид повышенной занятости, что было недалеко от истины. Очень не хотелось общаться с кем-то из благородных и вести светские беседы, но мой план потерпел фиаско. Стоило мне облегчённо вздохнуть в зале ожидания, как меня обдало лёгким сквозняком, а передо мной возникли два скверха из ларца, забившие болт на запрет использования магии в ратуше.
— Князь Станислав, мы вас надолго не задержим. — Спокойно сказал Орлов, с трудом скрывая рвущееся из него злорадство, поглядывая на Григория.
— Если только ненадолго. — Мой взгляд перешёл на Драгунова, который нависал надо мной с торжествующим видом. — Князь Григорий, вы вспомнили о каких-то новых условиях или надумали отречься от своей должности и титула?
— Ни то и ни другое. — Проглотил мою колкость Драгунов, торжествующе ухмыльнувшись. — Хотел сказать, что ты меня удивил, Станислав. Самоотверженный поступок, я бы даже сказал героический… И глупый. Ты лишь оттянешь неизбежное. — Подавшись ближе, понизив голос, Григорий продолжил, только уже менее дружелюбно. — Теперь не до дерзости, когда папочки за спиной нет?
— Героический поступок? Князь Григорий, вы меня с кем-то путаете. — Наигранно удивился я, пожимая плечами, начав оглядываться по сторонам. — Скажите, вы видите здесь кусты и торчащий из них настроенный рояль?