— И сколько он вам остался должен? — Уинком потянулся к своему поясу и достал из кошеля несколько монет.
Криспин поднялся со стула и, не веря глазам, приоткрыл рот:
— Что… что вы задумали?
— Собираюсь погасить его долг, чтобы вы с чистой совестью забыли об этом деле.
— Да что происходит? Вы? Решили мне заплатить?!
— Криспин, просто возьмите деньги и успокойтесь на этом.
Бессмыслица какая-то. Синдикат. Сарацины. Итальянцы. Мертвый торговец и священная реликвия. А теперь вот и Уинком вдруг возжелал заплатить недополученное жалованье…
— Вам кто-то приказал отвадить меня от этого дела? А ведь вы сами утверждали, что гильдия торопит с его завершением. Это они вас заставили написать ту повестку? Какое отношение они имеют к отправлению королевского правосудия?
Перед глазами Криспина всплыли учетные книги, в особенности записи о таможенных расходах, что сейчас лежали в его каморке. Кроме того, на память пришел мужчина в ливрее, который вроде бы за ним следовал… А интересно, какую ливрею носят слуги этой гильдии?
Уинком поморщился, но отмолчался.
— Имейте в виду, — наконец сказал он. — С теми, кто своевольничает, порой приключаются большие неприятности. Отчего бы вам не повиноваться и позабыть про убийство? Да и денежки вам не помешают.
— К дьяволу ваши деньги!
— Остановитесь, Криспин. Или очень сильно пожалеете.
Нечто подобное говорил и Махмуд. Криспин внимательно всмотрелся в напряженное лицо шерифа, но, кроме раздражения, ничего в нем не прочел.
— Криспин, я требую от вас повиновения. Ради своего же благополучия не лезьте в это дело.
В очаге зашипело мокрое полено, где-то у стенки процокала коготками прошмыгнувшая крыса — контрапунктные вставки к тишине и недодуманным мыслям Криспина.
— Понятно… Могу ли я быть свободен, милорд шериф?
Уинком вздохнул:
— Так вы перестанете вмешиваться?
Криспин передернул плечами:
— Позвольте идти?
Шериф откинулся на спинку троноподобного кресла и сложил руки на груди. Затем поднес кулак ко рту и задумчиво прикусил костяшку. Овальный камень в его перстне сверкал ко всему безразличными искрами. Он провел перстнем по усам, опустил руку на колено.
— Что ж, ступайте. Но помните: если не прислушаетесь к моим словам, вам останется только уповать на Господа.
Криспин церемонно поклонился — как если бы дело происходило при дворе, — после чего быстро покинул кабинет.
Он торопливо шагал в сторону «Кабаньего клыка», раздумывая над произошедшем. Уинком чего-то недоговаривает, это совершенно очевидно. До сих пор шериф ни разу не приказывал Криспину прекратить расследование. Все было ровно наоборот. Может, и в самом деле гильдия надавила на Уинкома? И если да, то что у них за рычаг?
Криспин время от времени бросал взгляд на высокие стены Ньюгейтской тюрьмы, пока они наконец не скрылись за шпилями и гребнями крыш скученных лондонских улочек. Единственное, что сейчас поднимало ему настроение, была мысль о чаше вина в «Кабаньем клыке», а еще надежда увидеть там Филиппу — хотя не обязательно в указанном порядке.
Пересекая улицу, он посмотрел вбок, чтобы не попасть под колеса какой-нибудь телеги, и тут заметил двух мужчин на расстоянии вытянутой руки. Пожалуй, они вполне вписались бы в толпу, если бы не чрезвычайно широкие плечи одного из них, а еще курчавые черные волосы. Его хорошо сформированный, но крупный нос нависал над темными толстыми губами. Второй мужчина был куда более тщедушного сложения и гораздо ниже ростом, примерно по плечо верзиле. Его костистое, вытянутое лицо напоминало крысу. Одеты они были весьма прилично, но явно не по английскому обычаю. И еще они не отрывали глаз от Криспина.
Он шел долго, хотя не мог сказать с уверенностью, что его преследуют, однако на одном из перекрестков нырнул в неприметный переулок, а оттуда выскочил на другую улицу. Осторожно обернувшись, он понял, что мужчины не отстали.
Криспин быстрым шагом углубился в паутину совсем уж крошечных переулков, нашел нужный поворот и очутился в хорошо знакомом месте. «Прошу за мной, господа…» Еще немного!
А вот и тупик, который он искал. По горе наваленных бочек Криспин взобрался на мокрую от дождя крышу, улегся ничком, расшатал пару черепиц и, взвесив их на ладонях, принялся ждать.
Глава 11
Тяжелые шаги приближались, Криспин услышал, как мужчины вошли в тупик — и остановились. Он подавил желание заглянуть за свес крыши, вдруг они заметят его.
— Joseph santo![17] — окликнул один из них.
— Siamo nella merda![18] — отозвался другой.
По голосам Криспин смог точно определить, где они находятся, и, прицелившись, бросил черепицы. Обе попали точно по головам. Послышались приглушенные вопли. Криспин высунулся за карниз. Коротышка прижимал руку к темени, и Криспин заметил, что у него не хватает двух пальцев.
Он спрыгнул, перекрыв выход из тупика, и выхватил кинжал.
— Вы кто такие?
Коротышка вытащил длинный и узкий стилет.
— Чтоб тебя черти взяли, bastardo.
— Погоди, — сказал широкоплечий, приподнимаясь с колена и морщась от боли в голове. — Нам приказано только поговорить с этим stronzo, помнишь?
Коротышка пренебрежительно фыркнул, но вернул оружие в ножны.
— Спрашиваю еще раз! — прорычал Криспин. — Кто вы такие?
— Я — Склаво, — сообщил верзила. — А вот его, — он показал на коротышку, — кличут Беспалым.
— Любопытно. В свое время я знавал одну собаку, так она была бесхвостая. Случайно, не родственница ему?
Беспалый метнулся было вперед, но Склаво вновь его остановил.
— В следующий раз я могу его и не удержать, синьор Гест. В конце концов, именно он связывал вам руки-ноги, правда?
— Si. He забыли еще полуночное купание? — спросил Беспалый.
Криспин нахмурился.
— Нет, не забыл.
Склаво издал смешок:
— От нас мало кто уходит. А вот вы нас подвели, можно сказать, на глазах хозяев.
— Да-да. Уж извините, что выжил. Я плохо воспитан.
— Не важно, — дернул плечом Склаво. — Надо поговорить, но только не здесь. Тут слишком сыро.
В «Кабаний клык» нельзя. Там Филиппа.
— Что ж, джентльмены, после вас.
Он взмахнул кинжалом и отступил в сторону.
Следуя указаниям Криспина, они добрались до кабачка «Пес и кость», который располагался к югу от его дома, на Картер-лейн, в тени собора Святого Павла. Мужчины вошли первыми и сели за стол неподалеку от двери. Если они все же решат кинуться на него, надо обеспечить себе отход, а посему, в нарушение обычного правила, Криспин сел спиной к дверям.
Этот кабачок был поменьше «Кабаньего клыка» и куда более грязен. В зале вечно пахло так, словно где-то в углу сдохла крыса.
— Наш хозяин хотел бы с вами договориться. — Склаво облокотился на липкий стол и сгорбил могучие плечи. — Он про вас все знает.
— Я восхищен. Но с Махмудом мне больше говорить не о чем.
Склаво переглянулся с Беспалым и расхохотался.
— Махмуд? Он нам не хозяин. Мы просто иногда выполняем для него кое-какие поручения. По приказу хозяина.
— И кто ваш хозяин?
Склаво фыркнул. Беспалый издал звук, походящий на смех, однако в нем было столько шипения, что на память пришла кошка, выкашливающая комок шерсти.
— Мы не произносим его имя, — пояснил Склаво.
— Я не буду вести переговоры с людьми, которых не знаю.
— Вы напрасно так быстро отказываетесь, синьор Гест. Выслушайте наше предложение, и если оно вам не понравится, то просто пойдете своей дорогой.
— И я должен в это поверить?
Склаво пожал плечами:
— У нас нет приказа вас убить, В противном случае… — Он вновь пожал плечами. Беспалый хихикнул. — Этот разговор просто не состоялся бы.
— Как в прошлый раз, а? — усмехнулся Криспин.
Беспалый поперхнулся, полез за стилетом, но Склаво отрицательно мотнул головой.
— Вы слишком вспыльчивы, il mio amico.[19]