— Сомневаюсь.
Криспин через две ступеньки на третью взбежал по лестнице. Ему не терпелось увидеть Филиппу и рассказать ей… что? Дескать, «я тебя люблю»? Такое он один раз уже говорил, причем не был уверен, правда ли это. Однако, разве не щемило в сердце всякий раз, когда он на нее смотрел? Разве не восхищался тем, как она сумела преодолеть тяготы? Нет, об этом он больше не будет говорить, да и она, наверное, тоже. Криспин хмыкнул. Мечтай дальше. А впрочем… хотя бы обрадуем ее новостью, что мандили она больше нет рядом.
Он беззаботно распахнул дверь, не сомневаясь, что увидит Филиппу и Джека.
А вовсе не двух мужчин, один из которых стоял в глубине комнаты, а второй — за дверью.
Глава 20
Темноволосые, смуглые. В ливреях. Криспин подумал, что уже их видел. Была, однако же, и другая, более важная деталь: оба держали в руках взведенные арбалеты, направив их на Криспина.
— Джентльмены, — миролюбиво сказал он, — если бы я знал, что вы посетите мое скромное жилище, то подготовил бы более гостеприимную встречу.
— Вы, пожалуйста, ходить с нами, — запинаясь, выдал тот, что стоял напротив.
Его акцент был густо замешан на оливковом масле и жгучем солнце южной части континента. Криспин неторопливо покачал головой:
— Не думаю, чтобы это пошло мне на пользу.
— Никого не волновать, что вы думать. Важно, кто иметь оружие, нет?
Оба иностранца ухмыльнулись и чуть приподняли свои арбалеты. Криспин тоже улыбнулся и кивнул, мучительно соображая, куда могли подеваться Филиппа с Джеком. И еще очень не хотелось угодить обратно в Темзу, на сей раз с довеском в виде двух каленых стрел. Это уж точно никому не пойдет на пользу.
Тот, что стоял ближе, сделан шаг вперед. Кровь ударила в виски, Криспин сжался тугой пружиной и, не дав мужчине себя коснуться, молниеносно выбросил руку, перехватив запястье под цевьем арбалета. Со всей силы он дернул оружие вверх и с размаху ударил им о стену — раз, другой. Мужчина что-то крикнул по-итальянски, но, потеряв равновесие от жестких ударов, чуть не повалился на Криспина, хотя арбалет так и не выпустил из рук.
Второй чужеземец отозвался нечленораздельным проклятием, вскинул оружие и прицелился.
Криспин краешком глаза заметил движение, развернул своего пленника и укрылся за ним.
Певучий звук спущенной тетивы, короткий свист и тяжелый толчок сказали ему, что стрела нашла свою цель — в спине живого щита Криспина. Мужчина вскрикнул, извернулся, силясь нащупать стрелу, но с каждой секундой терял силы. Его одежда потемнела от крови.
Лицо второго незваного гостя побелело, и он в ужасе опустил арбалет — хотя через мгновение пришел в себя и лихорадочно принялся заряжать его снова. Раненый осел тем временем на колени, однако Криспин выхватил оружие из его слабых, вялых рук, прицелился и нажал на спусковой рычаг.
Два тела одновременно рухнули на пол.
В каморке вдруг сразу стало тихо. Кто-то из нападавших тихо постанывал, но кто именно, Криспин сказать не мог.
Тяжело дыша, он отступил назад и уставился на распластанные тела, занявшие почти все свободное место. На половицы медленно сочилась кровь. И моча, если судить по запаху. Как минимум один труп, к которому скоро добавится второй.
Криспин прикинул вес арбалета в руке, но внимательному осмотру мешало легкое головокружение, что появлялось у него всякий раз, когда удавалось избежать острой косы Смерти. Крестовина, натяжной механизм да и прочие детали устройства привлекли его внимание ненадолго. Оружие глупца. Он бы не раздумывая променял его на кинжал или, скажем, охотничий лук.
Криспин презрительно бросил арбалет на грудь убитого мужчины.
Наступившую тишину внезапно прервали тяжелые, нарочито медленные хлопки ладоней. Криспин тут же метнулся к двери, хватаясь за кинжал.
Вальяжно прислонившись к косяку, на пороге стоял Абид Ассад Махмуд — причем с таким видом, будто провел здесь уже много времени. Не исключено, что так оно и было. Под свирепым взглядом Криспина он опустил руки вниз.
— Мои поздравления, — процедил Махмуд. — Неплохо сыграно.
— Я так полагаю, это ваши люди?
— Да, но… — Он окинул трупы взглядом и щелкнул языком. — Пожалуй, уже нет.
— Решили довести дело до конца? — спросил Криспин, не снимая ладони с рукоятки кинжала.
— О, нет-нет. Просто хотел сообщить, насколько я вами разочарован. Та девка была для меня лишь небольшим поощрением, не более того. А сейчас, получается, мне уже нечем на нее повлиять.
— Вот именно. Ваша игра кончена.
— Не вполне. Дело о реликвии до сих пор остается открытым.
— Стало быть, вы наконец-то решили это признать.
— Да вы и так были в курсе с самого начала. — Сарацин прошел в комнату и огляделся, брезгливо морща осыпанное синяками лицо. — Отсюда вопрос: как бы нам с вами договориться?
— С такими, как вы, я договариваться не собираюсь.
— Да вы и не знаете таких, как я. Ведь в моей стране я очень влиятелен. А вот вы — неверный, да и видите лишь цвет моей кожи. Надо полагать, я должен иметь бледно-сырой, непропеченный вид, чтобы мне можно было доверять. Умные вы люди, англичане, нечего сказать.
— Махмуд, я уже бывал в Святой земле. Видел, как последователи Магомета обращаются с «непропеченными» англичанами и французами.
— Ничуть не более жестоко, чем это проделывали ваши крестоносцы с моим народом. Меч, знаете ли, оружие обоюдоострое.
Криспин сжал кулаки. Он надеялся, что доведется вновь пустить их в ход.
— Что вы хотите, Махмуд? Я уже устал от вас. С другими понятно: им надобна та реликвия. А вы почему на нее претендуете. Она что, якобы ваша?
— Вы про мандилион? Ну… в определенном смысле—да.
— То есть?
Махмуд медленно расплылся в «крокодильей» улыбке. На щеке и под глазом до сих пор не спала опухоль, кровоподтеки проявлялись отчетливо. Приятно посмотреть.
— Это мы ее заказали, — объяснил Махмуд.
— Что значит «заказали»? Как такую вещь можно «заказать»?
— Да нет же, я не про настоящий мандилион. — Он коснулся спинки стула. — Вы так и не предложите мне присесть?
— Нет.
Махмуд все-таки сел. С безразличным видом откинулся на спинку стула, однако все его мускулы были явно напряжены и готовы к любому действию Криспина.
— Человеку, которого вы знали под именем Николаса Уолкота, было поручено сделать копию мандилиона. Оказалось, впрочем, что он большой хитрец. Копию-то он сделал, но при этом подменил оригинал. Мы ему заплатили, однако выяснилось, что на руках у нас фальшивка, а настоящая реликвия осталась у него. И вот почему наши хозяева так расстроились. А всякий раз, когда это случается, люди начинают умирать.
— И вы никогда не встречались с настоящим Уолкотом?
— Увы, нет.
Криспин призадумался, рассеянно глядя на ближайший к нему труп. На ливрее вокруг стрелы расплылось бурое пятно. «Хозяева»?!
— Значит, подлинник пропал?
— Пропал? — Махмуд рассмеялся. — Криспин, вы опять взялись за свои игры.
— А почему вам понадобилась копия?
— Мой хозяин не хотел, чтобы настоящие владельцы реликвии узнали, что она… м-м… перешла в другие руки.
— Была украдена, другими словами.
Махмуд пренебрежительно махнул рукой и улыбнулся. Криспин в очередной раз посмотрел на мертвого арбалетчика.
— Только не говорите, что это вы убили Уолкота… или как там его?
Махмуд нахмурился, однако в лице все же читалась насмешка.
— Разумеется, мы желали его смерти, но мы же не настолько глупы, чтобы убивать Уолкота до того, как получим реликвию.
На краткий миг Криспину захотелось, чтобы мандилион остался с ним, тогда бы он смог отличить ложь от правды. Впрочем, он умел разбираться в людях и чувствовал, когда те лгут.
— Забавно, — сказал он. — Потому что я вам верю.
— Премного благодарен, — поклонился Махмуд.
— И все же эта страстно желаемая реликвия вам не принадлежит?
— Строго говоря, нет.