— Черт бы побрал эту семейку! — вскричал Уинком.
Он бесцеремонно ворвался в мезонин и встал в центре комнаты, повернувшись спиной к Криспину и входной двери.
— Что на сей раз вы натворили?!
Криспин воспользовался этой сценой, чтобы незаметно выскользнуть в коридор, и спустился в зал. На крашеный пол вышел какой-то паренек, но, завидев Криспина, тут же попытался улизнуть в тень. Криспин мгновенно развернулся и ухватил мальчишку за край накидки.
— Господи Иисусе! Караул! Убивают! — заверещал тот и принялся вырываться, как пойманный поросенок.
— Хватит вопить! Ничего я тебе не сделаю. — Он отпустил подростка и присел на корточки, заглядывая ему в глаза. Ткнув большим пальцем себе за спину и наверх, Криспин добавил: — Я вовсе не с ними.
Паренек помялся. Грязным пальцем смахнул каплю с носа.
— Вы с шерифом пришли?
— Нет, я сам по себе. Зовут меня Следопыт.
У мальчишки в глазах словно свечка зажглась. Он расцвел от удовольствия.
— Так это вы Криспин Гест? Я про вас слышал!
Криспин кивнул, пытаясь скрыть появившийся румянец.
— Да, я Криспин Гест. Можешь мне помочь? Мне надо поговорить со слугами Лайонела и Кларенса Уолкотов. Где их найти?
— А на что они вам?
— Просто поговорить надо.
Мальчишка выглядел совсем маленьким в жестком свете факелов: миниатюрный курносый нос и близко посаженные карие глаза. Судя по напряженным морщинкам на лбу, этот вопрос был, наверное, одним из самых серьезных, что он когда-либо слышал в своей жизни.
— Ну-у, если только поговорить… Они сейчас в поварской. Да там все собрались, спорят насчет убийства мастера Адама.
— Что ж, спасибо, — сказал Криспин и похлопал мальчишку по плечу.
Он проследовал за ним до самой кухни и вошел внутрь, не забыв пригнуться под низко посаженной балкой. Гул голосов тут же затих, и все посмотрели в его сторону.
— Приветствую вас. Меня зовут Криспин Гест. Я не с шерифом, но все равно расследую эти убийства. Итак, кто здесь служит Лайонелу и Кларенсу Уолкотам?
Ни один человек не двинулся с места, не издал ни звука. Похоже, ему не хотели верить. Всякий раз, когда он пытался встретиться с кем-нибудь из челяди взглядом, люди отводили глаза. Да и кто он им такой? Ничего общего с этими слугами у него не было, и все это чувствовали.
После длительного, вымученного молчания из толпы наконец выбрался мужчина. Тощий, с шеей-тростинкой, длинными кистями рук. Он оглянулся и кого-то подозвал знаком.
— Давай, Гарри. Ничего страшного не случится, а мы хотя бы узнаем, чего хочет этот господин.
Гарри бочком вышел из толпы. Среднего роста и телосложения, с невыразительным носом и небольшими бусинами глаз. Рот его был маленьким и розовым.
— Майкл, ты почему на меня показал?
— Не шуми, — велел Майкл. — Это же Криспин Гест. Разве не слыхал о нем?
— Нет. Вечно тебе мнятся важные птицы.
— Так ведь это тот самый Следопыт, о котором все говорят.
— А я в Лондоне редко бываю. В отличие от некоторых.
— Джентльмены! — прервал их Криспин. — Прошу вас. — Толпа расходиться и не думала, напротив, стоявшие позади полезли вперед, чтобы лучше слышать. — Давайте отойдем куда-нибудь в тихое место и поговорим.
Майкл поманил их рукой, и Гарри с Криспином прошли за ним к какой-то двери. Кладовая: каменный погреб, полный арочных ниш и закутков. Гарри зажег свечу, хотя ее свет мало чем помог настроению слуг.
— Ну, Майкл, — сказал Криспин. Мужчины поближе склонились к огоньку, который озарил их лица таинственным золотистым мерцанием. — Как я понял, вы с хозяином частенько навещаете Лондон?
— Да, сэр. Каждые два-три месяца.
— Вы были в городе, когда произошло убийство человека, выдававшего себя за Николаса Уолкота?
— Нет, сэр. На ту пору мы еще не успели приехать.
— А ваш хозяин? Он вас опередил, появился здесь раньше?
У Майкла вытянулось лицо.
— О-о, сэр… Как вы узнали?
В свете огарка блеснула улыбка Криспина.
— Просто догадался. — Он повернулся к Гарри, чье лицо в слабом свете казалось сейчас выполненным из резких линий и углов. — Зато ваш хозяин был дома?
— Да, сэр. Я помню, что с этой новостью прибыл посыльный из Лондона.
— Посыльный?.. — Криспин потер подбородок и только сейчас сообразил, что небрит. Он вновь повернулся к другому слуге. — Майкл, когда вы раздевали хозяина на ночь — я имею в виду ту ночь, когда был убит Николас Уолкот, — на его одежде были какие-нибудь свежие пятна?
— Да, сэр. На колене. Я прямо из сил выбился, чтобы его свести. Ну не поддается, и все тут!
— Готов побиться об заклад, Майкл, что вашего хозяина зовут Лайонел Уолкот.
— Все верно, сэр. Но откуда вы знаете?
Улыбнувшись, Криспин вместо ответа задал очередной вопрос:
— И как долго он оставался в Лондоне?
— Он уехал с неделю тому назад.
— Попадая в Лондон, он виделся со своим братом?
— О нет, сэр. Хозяин и мастер Николас с трудом выносили друг друга.
— То есть он здесь никогда не появлялся?
Майкл кивнул:
— Мастер Николас всегда отказывал ему в приеме. Очень печально, когда взрослые люди не могут позабыть былую вражду.
— Так они враждовали между собой?
Майкл переглянулся с Гарри.
— Враждовать-то, может, и нет… Это у меня так просто вылетело…
— Не важно, — кивнул Криспин. — А как вообще идут дела у мастера Лайонела? Это он из-за торговли так часто наведывался в Лондон?
— Я… Пожалуй, мне вообще, не следовало бы об этом говорить, — ответил Майкл, опасливо озираясь, — но ходят слухи, будто он почти разорен. Наверное, так оно и есть, потому что в нашем доме года два как не устраивают празднеств. И еще хозяин распродал множество вещей.
— Так-так. Ну а что делается у мастера Кларенса?
— Все в порядке, сэр. По крайней мере — насколько я могу судить, — пожал плечами Гарри.
— Ему известно о бедственном положении брата?
Гарри бросил взгляд на Майкла и хмыкнул:
— Вот уж сомневаюсь. Они терпеть друг друга не могут.
— Тогда откуда вы двое знакомы?
Мужчины улыбнулись и переглянулись.
— Так ведь мы родные братья, — ответил Гарри. — Нам распри хозяев побоку, хоть мы и выросли в поместье Уолкотов. Да уж, всякого повидали.
Криспин кивнул:
— Охотно верю. — Он по привычке сунул было руку в кошель, чтобы отблагодарить слуг, но тут вспомнил, что денег у него не осталось ни пенни. Тогда он прочистил глотку и скупо поклонился, краснея от досады. — Что ж, спасибо вам.
Они вернулись в кухню, где мужчины присоединились к своим товарищам. Криспин обшарил глазами толпу, не обнаружил искомого и отправился обратно к лестнице, едва не врезавшись головой в низкую притолоку. Итак, потеряв почти все деньги, Лайонел наверняка решил, что самое время избавиться от богатого брата. И пусть придется делиться с Кларенсом, ведь наследство наверняка было громадным. Чем дольше Криспин над этим думал, тем медленнее становились его шаги. Что, если Лайонел уже с давних пор выслеживал Николаса, но поскольку тот не высовывал носа из дому, он и догадаться не мог, что речь на самом деле шла о самозванце? Лайонел, как выяснилось, знал про тайный ход, стало быть, мог проникнуть в мезонин незамеченным. Идеальное убийство. Даже несмотря на жену погибшего, братьям отойдет приличный куш… не говоря уже о том, что они вполне могли оспорить завещание и заграбастать вообще все, не оставив вдове Уолкота ровным счетом ничего…
Криспин добрался до подножия лестницы хозяйской половины. Посмотрел вверх, прислушиваясь к неумолчному реву Уинкома.
…К тому же Лайонел обнаружил, что Николас-то на самом деле — самозванец, и это играло ему на руку. Теперь вопрос о наследовании снимался сам собой. Филиппа теряла любые права на имущество.
Криспин начал медленно взбираться по лестнице. Итак, Лайонел понял, что все препоны на пути к богатству сняты. В таком случае зачем убивать Адама Бектона? Бессмыслица, тем более что мандилион не играл никакой роли в смерти самозваного Николаса. С другой стороны, реликвия могла быть каким-то образом связана с убийством Адама, иначе откуда бы взялся на полу ларец?