Он надеялся, что ответ сам щелкнет у него в голове. Недостающая деталь. Хотя разгадка где-то близко. Как только он обнаружит отсутствующее звено, все сложится вместе…
Криспин украдкой заглянул в мезонин. Тело Адама успели убрать, и шериф наседал на Мэттью со всей присущей ему злобой — пока не вскинул голову и заметил Криспина. Словно отбросив обглоданную кость, Уинком позабыл про слугу и двинулся на Криспина.
— Вы! — ткнул он затянутым в перчаточную кожу пальцем в сторону Криспина.
Тот напрягся, готовясь к худшему.
— Есть разговор!
— Всегда к вашим услу…
Не успел Криспин закончить фразу, как Уинком схватил его за локоть и потащил к лестнице.
Не отпуская добычу, шериф вихрем пронесся по дворику к лошадям. Уильям, личный ординарец Уинкома, небрежно придерживал поводья и улыбался при виде того, как Криспина тащат по щебеночной насыпи.
— Поговорим по пути в Ньюгейт, — заявил Уинком.
Он сердито сунул ногу в стремя и вскочил в седло. Криспин нахмурился:
— Мне что, бежать рядом как собачке?
Шериф угрюмо бросил через плечо:
— Уильям! Отдай ему свою лошадь.
Улыбка сползла с лица стражника.
— Моего скакуна?! Милорд шериф…
— Выполнять!
Глаза Уильяма метали не просто искры, а настоящие молнии, когда он кинул поводья Криспину.
Секундное удовольствие сменилось тревогой, когда Криспин взглянул на свирепую физиономию шерифа. Он молча повиновался. И все же здорово вновь ощутить под собой лошадь. Даже позабыть успел, когда в последний раз доводилось сидеть в седле. А ведь разве это не его подлинное место? Смотреть свысока на всех остальных…
Он едва прислушивался к шерифу, погрузившись в пучину воспоминаний, и лишь уголком глаза следил за надменной фигурой Уинкома. Ехали они рядом, едва не соприкасаясь коленями.
Не поворачивая головы, шериф спросил:
— Уже нашли убийцу?
Криспин устроился в седле поудобнее.
— Если вы про убийство Адама Бектона, то еще нет. А что касается Николаса Уолкота, то да, я знаю, кто злодей.
— О! И кто же?
— Думаю, это Лайонел Уолкот. В тот день он был в Лондоне.
— И каков мотив?
— У него вконец расстроились дела, да и любви к брату он не испытывал. Знал о тайном ходе…
— Так же, как и вы. Причем меня поставить об этом в известность и не подумали.
Криспин пожал плечами:
— Я был занят.
— Ну, допустим, он знал о тайном ходе…
— Да, и спрятался там, дожидаясь жертву. А после того как ударил самозванца ножом, Лайонел наконец понял, что это вовсе не его брат.
— Вот почему такая небольшая рана возле ключицы…
Криспин кивнул.
— А при чем тут Бектон?
— Так ведь не он убил кастеляна. Помните, удавка? Редкий случай, когда ее применяют к торговцу, окажись он даже и хитрым обманщиком. Нет, гаррота указывает на планы совсем иного рода.
— Согласен. — Шериф погрузился в молчание, понукая лошадь. Криспину пришлось ударить шпорами своего коня, чтобы не отстать. — Ну да ладно, пока что не буду его арестовывать.
Криспин уставился на Уинкома:
— Почему нет, милорд шериф?
— А с какой стати я должен верить вам на слово? Тем более что вы прямо сохнете по той девице. Нет уж, не то, если выйдет осечка, его гильдия потащит меня на плаху и четвертует.
Криспин обмяк в седле, намотал поводья на стиснутый кулак. «Глупец! Неужели еще не научился мне доверять?»
Они проехали под перекладиной сторожевых ворот Ньюгейта, и копыта лошадей зацокали по брусчатке. Из будки выскочили два человека, подхватили их под уздцы и уставились на Криспина. Тот сделал вид, что ничего не замечает и просто направился вслед за шерифом в здание, куда вела каменная лестница.
Очутившись у себя, Уинком стянул перчатки и швырнул их на стол. Расстегнул пряжку, скинул с плеч накидку, упал в кресло и тяжело вздохнул. Пристально уставившись на Криспина, заявил:
— Спасибо за помощь.
— Готов служить и впредь, мой господин.
Уинком откинулся на спинку кресла и сплел пальцы на животе.
Криспин следил за ним, как кошка возле мышиной норки. Ждать грызуна пришлось недолго.
— А теперь расскажите мне, что было в том ящике.
Криспин переступил с одной ноги на другую. Шериф не предложил ему присесть и, похоже, не собирался.
— В каком ящике?
— Который валялся на полу.
— А я не знаю. Разве что-то пропало?
— Криспин, Криспин… — Уинком покачал головой и поднялся. Обошел кругом стола, присел на краешек. — Вы совсем не умеете врать.
— Мой господин…
Шериф отвесил ему пощечину. К этому Криспин был не готов и вскинул кулак, на миг забыв, где находится. Шериф фыркнул:
— А вот перышки топорщить не советую.
Криспин нацепил бесстрастную маску, хотя, когда он опускал руку, пальцы его подрагивали.
— Спрашиваю еще раз — и советую хорошенько подумать, прежде чем отвечать. Итак, что было в том ящике?
Криспин стиснул зубы.
— Не знаю.
Уинком покивал головой и зычным голосом позвал писца:
— Двух стражников ко мне.
Криспин одолел позыв потереть пылавшую щеку.
— Думаю, вам известно, что в том ящике находился некий кусок ткани, — заявил шериф. — И еще я думаю, что вы знаете, куда он подевался.
В комнату плечом к плечу вошли два стражника. Высокие, крепко сбитые, с тяжелыми кулаками, чьи костяшки были испещрены шрамами и ссадинами.
Криспин прикинул, сколько сведений он может утаить.
— Это не обычная ткань, — меж тем продолжал шериф. — Впрочем, и это вам известно, не так ли? Отлично знаете, что поблизости от нее никто не может лгать.
— Я не понимаю, о чем вы толкуете.
Уинком отошел к полкам и налил себе кубок вина. Осушил его, постоял секунду-другую — и молча кивнул стражникам.
На сей раз Криспин был наготове. Пусть даже с шерифом драться бессмысленно, он скорее продаст собственную душу, чем безропотно позволит подручным Уинкома сделать из него отбивную.
Первый удар он заблокировал предплечьем и врезал кулаком под ложечку. Нападавший отшатнулся, крепко приложившись о стену. Второй стражник времени не терял. Его рука взметнулась и попала Криспину в висок. В глазах взорвались звезды, и он на мгновение потерял равновесие.
К этому моменту первый стражник пришел в себя, бросился на Криспина и после возни, от которой у него надолго останутся синяки на голенях, сумел-таки заломить ему руки за спину. Второй мужчина коротким тычком ударил Криспина в челюсть, отчего звёзды в глазах вспыхнули вновь. Криспин рухнул на пол подобно мешку, набитому репой.
Он не увидел жеста Уинкома — в отличие от стражников, которые отступили на пару шагов. Криспин обнял голову и на коленях отполз к стене.
— Криспин, эта ткань мне нужна. Вернее сказать, она нужна самому королю.
Криспин поднял лицо и прищурился.
— Королю? — хрипло выдавил он. — Так вот, значит, кто за этим стоит.
— Ага. И теперь либо вы подчинитесь, либо я посажу вас под замок.
Криспин расхохотался, брызгая кровавой слюной и сипло хватая воздух.
— Ткань нужна королю? Он мог бы сам попросить.
— Какая разница, в конце концов, кто ею обладает? Вы же сами говорили, что не верите в силу подобных реликвий. Ну и почему бы тогда не отдать эту ткань его величеству?
— Я не собираюсь доставлять ему такое удовольствие. Если имеется хотя бы малейший шанс, что мандилион в самом деле обладает силой вырывать правду из тех, кто окажется рядом, Криспин не мог допустить, чтобы в руки Ричарда попала такая власть.
— Один раз вас уже судили за lese-majeste,[27] — напомнил Уинком. — Не вынуждайте короля вновь обращать свой взор в вашу сторону. Почем знать, может, он давно считает вас мертвым.
— О нет, ему прекрасно известно, что я жив.
— До поры до времени, причем до очень скорого времени, — холодно улыбнулся Уинком. — Криспин, я всеми силами старался не доводить дело до такого конца, но вы проявили чрезвычайное упрямство и отказались прислушиваться к моим добрым советам.
27
Lese-majeste: буквально: «оскорбление величества» — акт совершения государственной измены или иного аналогичного деяния в отношении царствующего монарха. —