Обдумывать, как это могло случиться, было некогда. Выхватив ионный пистолет, художница начала пробираться поближе к верхнему плато. На краю сухого русла начался настоящий бой. Маретэн не стала останавливаться и следить за ходом сражения. Ее терзало сильное подозрение, что место засады стало каким-то образом известно врагу.
Вот она оказалась в пределах досягаемости выстрела. Прижавшись к земле, Маретэн решила взглянуть на плато поближе, и вдруг кто-то сильно ударил ее по виску. Она упала, ударившись плечом и головой о землю. Почувствовав какое-то движение, молодая женщина заметила кхагггуна, который, должно быть, и убил второго часового. Она быстро перевернулась и увидела меч, занесенный над собственной головой. Кхагггун попытался приблизиться, но поскользнулся на льду в нескольких сантиметрах от грудной клетки Маретэн.
На секунду воцарилась тишина. Молодая женщина заглянула в безжалостное, защищенное броней лицо кхагггуна и прочла на нем свой смертный приговор. Почувствовав всепоглощающий страх, Маретэн нажала на спусковой крючок и выстрелила солдату в голову.
Она лежала в луже крови, сердца бешено стучали. Перед глазами был густой туман, ее тошнило и трясло. Это совсем не то, что стрелять по мишеням. Она убила живое существо. Какая-то часть Маретэн взбунтовалась против случившегося. Как она могла совершить подобное? Тут Маретэн вспомнила, как Касстна спрашивал, убивала ли она раньше, и насмешливое замечание Майи: «Да она и блохи не убьет».
Поднявшись на ноги, Маретэн заставила себя перестать дрожать. Вокруг пахло кровью и рвотными массами. Хотелось бежать прочь, не оглядываясь. Только Маретэн знала, что не может так поступить. Внезапно ей снова стало не по себе, кровь будто застыла в жилах. Повернувшись к скале, она увидела нескольких кхагггунов и поняла, что отряду партизан конец.
Что есть сил Маретэн побежала в самый центр боя. Конвой поднимался на скалу по гравитационному мосту, сопровождающие яростно отстреливались, а кхагггуны все прибывали и прибывали. Касстна, весь в крови, продолжал выкрикивать приказы. Маретэн начала говорить, что с тыла наступают кхагггуны, но, увидев, в каком художница состоянии, Касстна решил, что она не в себе. Зарычав словно зверь, он оттолкнул ее. Маретэн рванулась дальше, поскальзываясь на тонком льду, падая и спасаясь от пушечных залпов, пока не нашла Бассе. Вокруг, куда бы она ни посмотрела, лежали погибшие бойцы.
Услышав новости, Бассе мрачно кивнул, и они вместе отправились искать Майю. Передвигаясь по сухому руслу, Маретэн и ее спутник видели, как кхагггуны быстро проходят по гравитационным мостам, поднимаясь на скалу и сверху обстреливая бойцов Сопротивления. Майю они нашли под телами погибших товарищей, которые девушка использовала в качестве редута. Бассе с трудом вытащил ее из импровизированного укрепления. Утреннее небо пылало от пушечных залпов. Кхагггуны возводили новые мосты, по которым прибывало подкрепление. Оказавшись на том месте, где оставался раненый Касстна, Маретэн, Бассе и Майя увидели, что все остальные бойцы убиты или смертельно ранены. От целого отряда остались только они.
Горный кряж кишел кхагггунами — теми, кто поднялся по мостам, и теми, кто таился в засаде. Бежать было некуда, отступать слишком поздно, оставалось только сдаться.
— Помню свой первый труп, — сказал Олннн. — Это было на Аргггеде-3.
— Я тоже помню Аргггед-3, — кивнул Локкк Виэрррент, блиставший в новом мундире флот-адмирала с нашивкой в виде пятиконечной звезды, символизирующей новую должность. — Настоящая помойная яма.
— Я увидел его в лимновой рощице.
— Да, жуткие были деревья. Страшные шипы, оставлявшие царапины, а иногда и рубцы.
Виэрррент и Рада сидели в напичканном оружием звездолете Рэдддлина. Мимо проносились огни Аксис Тэра и тысячи лиц горожан, слившихся в одно расплывчатое пятно. Гул двигателя заглушал шум столицы.
— А вот этот аргггедианец среди деревьев чувствовал себя замечательно и весь день отстреливал кхагггунов. Я искал его три с половиной часа. Но вот, поймав на прицел ионной пушки, я нажал на гашетку, и его голова разорвалась на куски. За секунду до этого голова напоминала блестящую луну, а потом превратилась в кровавое месиво… И, знаешь, ничего особенного я не почувствовал.
— И не должен был, — кивнул Виэрррент. — По крайней мере, в первый раз.
Впереди в кабине пилот и перв-капитан не отрываясь следили за исчезающим городским пейзажем.