Крепкие пальцы все глубже впивались в конару Инггрес, заставляя кричать.
Слезы застилали глаза, но Инггрес увидела, что цитриновый глаз остановился у ноги йа-гаара. Несмотря на жуткую боль, она обрадовалась, заметив, что цитрин по-прежнему сверкает от колодезной воды. В памяти всплыло предупреждение Первой Матери, что глаз должен оставаться влажным, иначе потеряет всю силу.
— Что ты делаешь? Пытаешься припрыгнуть? Я заранее позаботилась, чтобы у тебя ничего не вышло. — Сине-черный язык продолжал тянуть конару Инггрес за волосы. — Я заставлю тебя слушать внимательно!
Конара Инггрес попыталась подползти к передней ноге йа-гаара. Бартта была невысокой, а с тех пор, как стала гостевым телом архидемона, еще и потеряла в весе. Однако демон сделал ее гораздо сильнее. Всего несколько шагов вперед — и Бартта, заломив Инггрес руки, начала их ломать и выкручивать.
— Я знала, что ты будешь сопротивляться, — зашипела Бартта. — Очень хорошо! Я уже придумала, как тебя усмирить. — Она подняла голову и ухмыльнулась. — Эй, где ты? Покажись!
Услышав команду, из верхнего келла спустилась конара Лиистра. Лицо ее казалось безжизненным, пустые глаза смотрели прямо перед собой.
Конару Инггрес парализовал ужас, а Бартта смеялась так, что горло дрожало, будто у гигантской лягушки.
— Ты скоро поймешь, что пытки могут принимать самые разные формы, — радостно сообщила бывшая настоятельница. — Вот тебе и первая! — Посмотрев на конару Лиистру, Бартта приказала: — Возьми иглу, которую я тебе дала, и воткни ей в шею.
— Что вы с ней сделали? — воскликнула конара Инггрес. — Ведь я ее освободила!
— Конечно-конечно, — закудахтала Бартта, увидев, как, неловко подскакивая, к ним направляется конара Лиистра, — но мы с Хоролаггией схватили ее горяченькой. Поразительно, что ты сумела выкинуть — убить, хладнокровно раздавив, одного из нас! Но подружку свою ты бросила, и мы забрали ее себе. Увы, не так, как раньше. После того, что ты сделала, она уже не сможет быть гостевым телом. Так что пришлось повозиться. Мы отделили ее дух и, поместив в черную бутылочку, спрятали в теле так, что она никогда его не найдет. Теперь она слушает только нас и никого другого.
— Лиистра, — позвала конара Инггрес, — ты должна сопротивляться! Попытайся отыскать свой дух.
Конара Лиистра приближалась, ее походка была престранной — казалось, ноги женщины не гнутся. Архидемон в теле Бартты трясся от смеха.
— Ну-ну, продолжай, — насмехался демон. — Поговори с ней, если очень хочется.
— Лиистра, послушай меня, — взмолилась конара Инггрес, — вспомни, что я говорила о вере.
— Вера, вера, вера, — с издевкой пропела Бартта, насмехаясь над самим словом.
Инггрес пыталась не обращать на нее внимания.
— Если ты сомневаешься, то кто будет направлять тебя и защищать? Без веры ты останешься совсем одна и пропадешь. Этого нельзя допустить.
— Бедняжка, у нее просто нет выбора, — прошипела Бартта.
Дерзкие слова архидемона эхом раздавались в ушах конары Инггрес. Было ясно, что грубой силой ей не одолеть архидемона, однако магия — совсем другое дело. Из книг Инггрес знала, что демоны не владеют Осору. Сможет ли она использовать его против архидемона?
Конара Инггрес не обращала внимания на боль, насмешливые слова Бартты и на то, что лучшая подруга приближается к ней с иглой, отравленной одной Миине известно каким ядом. Выкинув все из головы, она открыла Третий Глаз.
— Что ты делаешь? — будто издалека прокаркала Бартта. — Говорю же тебе, отсюда не припрыгнуть!
Конара Инггрес наложила Пересекающего Гостя. С помощью этого заклинания она отыскала дух Лиистры, спрятанный в волшебной бутылке, и тут же, наложив Белый Колодец, вобрала сосуд в себя.
— Я спрашиваю, что ты делаешь, идиотка? — закричала Бартта, сильно дергая конару Инггрес за волосы. Ответа не последовало, и настоятельница ткнула Инггрес в спину острым подбородком.
Конара Инггрес ударилась лицом о базальтовый пол и, почувствовав жуткую боль, поняла, что сломала скулу. И все же отвлекаться было нельзя. Наложив определяющее заклинание, она начала раскладывать бутылку на составляющие, чтобы освободить дух.
Возможно, было уже поздно, потому что конара Лиистра оказалась совсем рядом и по команде Бартты готовилась воткнуть иголку в шею Инггрес.
— В сонную артерию! — кричала Бартта. — Коли туда, где бонарт подействует быстрее.
Неожиданно для самой себя конара Инггрес начала биться в судорогах, сила заклинания ослабла, и темная бутылка перестала разлагаться. Женщина быстро взяла себя в руки и тут же почувствовала тепло — дух конары Лиистры перетекал в ее тело.
И одновременно она ощутила прикосновение иголки.
— Ты должна верить, Лиистра! — выдохнула конара Инггрес. — Не давай злу отравить себя.
— Сил нет, — тупо проговорила конара Лиистра.
— Верь в Миину, и она даст тебе силы.
Глаза конары Лиистры закатились, будто внутренняя борьба полностью истощила ее.
— Инггрес, это ты? — хрипло прошептала Лиистра, отодвинув иголку от шеи. — Что случилось? Я ничего не помню…
— Подними цитриновый шарик у ноги йа-гаара и дай мне.
Архидемон тут же проявил дикое любопытство.
— Что? Что случилось? Зачем тебе шарик?
— Замолчи! — сквозь пелену боли проговорила конара Инггрес и тут же получила под ребра.
Конара Лиистра отвернулась. Теперь она бессмысленно смотрела на цитриновый шарик.
— Лиистра, подними его, — торопила конара Инггрес, — и дай мне.
— Правильно, — шипела Бартта, — подними его и принеси мне. Я твоя начальница, детка. Ты будешь делать то, что скажу я. Или тебя выгонят из монастыря.
— Не слушай ее, Лиистра, она одержима архидемоном. Все, что она говорит, — ложь!
Конара Лиистра опустилась на четвереньки, удивленно посмотрела на обеих и подняла глаз Гоша.
— Сюда! — завыла Бартта. — Неси его сюда!
Взглянув на цитрин, Лиистра заметила, что он мокрый, и начала его вытирать.
— Нет! — в ужасе закричала конара Инггрес. — Он должен быть влажным, Лиистра, поняла?
Конара Лиистра подняла на подругу налитые кровью глаза и кивнула.
— Почему? — вскрикнула Бартта. — Почему, почему, почему?
— Инггрес… — Лицо конары Лиистры превратилось в маску.
— Не слушай архидемона, — просила конара Инггрес, — дай мне цитрин.
Находящаяся всего в полуметре от нее Лиистра заколебалась.
— А что, если это Бартта? Если я ослушаюсь, меня выгонят!
— Конечно, детка. — Бартта поманила ее пальчиком. — Чтобы вернуть мое расположение, достаточно отдать мне цитриновый шарик.
— Это не Бартта, — сказала Инггрес, — ее телом владеет архидемон. Верь мне и Миине.
Конара Лиистра кивнула и отдала подруге влажный цитрин. В тот же момент раздался яростный крик Бартты, и опять высунулся длинный сине-черный язык.
Тем временем конара Инггрес окровавленной рукой прижала глаз Гоша ко лбу.
Сине-черный язык словно меч проткнул горло конары Лиистры. Она закричала, задыхаясь и захлебываясь кровью.
Коснувшись кожи конары Инггрес, глаз Гоша, смоченный водой из священного колодца, тут же проник внутрь и, раздвигая мягкие ткани, стал продвигаться к черепу. Едва он достиг коры головного мозга, как вспыхнул волшебный свет, который, попав на скульптуры йа-гааров, немедленно пробудил их к жизни.
Конара Инггрес с удивлением обнаружила, что держит на привязи йа-гааров. Испугавшись, она тут же выпустила привязь из рук, подарив йа-гаарам свободу.
Почуяв волю, йа-гаары несколько секунд привыкали к полутьме келла, а потом их блестящие глаза уставились на Бартту. Или, точнее, на того, кто прятался в ее теле. Злобно рыча, йа-гаары бросились на бывшую настоятельницу, словно живые снаряды.
Архидемон едва успел спрятать мерзкий длинный язык, когда ожившие скульптуры оторвали Бартту от конары Инггрес, которая, как мяч, покатилась к стене, закрыв руками лицо и поджав колени. Йа-гаары не удостоили ее взглядом, они начали терзать Бартту, разрывая зубами и когтями, столь варварским способом старясь изгнать архидемона, который, подобно удаву, обвился вокруг позвоночника настоятельницы.