Порывшись в карманах накидки, полуонемевшими пальцами Риана вытащила фигурку фулкаана. Однажды он активизировал гороновый жезл; возможно, получится и еще раз.
Но прежде, чем она успела поднести фигурку к жезлу, Пэфорос схватил девушку за руку.
— Что это? — закричал он. — Отдай мне!
Риана чувствовала, как от фигурки исходят дрожь и тепло, согревая ладонь. Затем она снова услышала вопль, глухой и низкий, тот, что пугал Миннума.
— В Н'Луууру, что это? — выругался Курган.
Существо приближалось.
Последний раз вспыхнув, гороновый жезл погас, и Риана почувствовала, как на нее обрушивается заклинание архидемона. Сознание слилось с гороновым жезлом. Девушка поняла, что умирает.
Медленно, словно опавший лист, Риана опустилась на склон Дьенн Марра. Раскаленное добела солнце ярко сияло, а небо было таким синим, что болели глаза. На самую вершину опустилось одно-единственное облако. Вот облако сдвинулось и начало снижаться прямо к девушке. Присмотревшись повнимательнее, Риана поняла, что это вовсе не облако, а огромная птица, черно-белая, будто облака. Раскрыв клюв, птица закричала и замахала огромными крыльями. Когтистая лапа подняла Риану в воздух и усадила на спину…
Глухой вопль, сотрясший мертвую тишину За Хара-ата, привел девушку в сознание. Огромная птица снижалась, проносясь мимо руин домов, окружающих площадь. Она летела прямо к Риане, а страшные фиолетовые глаза мгновенно оценили ситуацию.
Теперь она поняла, что это за птица. Фулкаан — спутник и посланник пророка Джихарра. Риана, та настоящая Риана, которая потеряла память перед тем, как в нее влили дух Аннона, знала Джихарра. Она чувствовала на ладони тепло и жжение. Теперь Риана понимала, почему в темноте улиц фулкаан повторял ее движения, — его притягивала каменная фигурка.
Пэфоросу было не до фулкаана. Архидемон уже схватился за Вуаль, отчаянно пытаясь оторвать ее от девушки.
Фулкаан быстро снижался, выпустив когти. В последний момент Пэфорос заметил птицу. Демон запрокинул голову, открыл рот и опалил фулкаана огненным потоком. Огромная птица закричала, но продолжала снижаться. Тогда Пэфорос потянулся и схватил фулкаана затянутыми в перчатки руками. Пытаясь освободиться, фулкаан забил крыльями, а архидемон вырвал из лапы противника коготь и с отвращением отбросил его.
Хотя фулкаану не удалось ранить Пэфороса, он все же отвлек демона. За эти мгновения Риана смогла передохнуть и набраться сил.
Пальцы Нита Батокссса превратились в каменные когти, и он крепко удерживал Вуаль. Риана собралась с силами, хотя их и было недостаточно, чтобы сопротивляться архидемону. Медленно, но верно Вуаль начала разматываться.
Риана подняла руки, однако они онемели окончательно. Еще немного, и мечта Пэфороса осуществится. Вуаль продолжала разматываться, сопротивляться не было сил.
Неожиданно за спиной архидемона показался Курган. В глазах регента горела ненависть. Сначала Риане показалось, что Курган смотрит на нее. Рука правителя поднялась в воздух, и в ней мелькнул окровавленный коготь фулкаана устрашающего размера. Закричав что-то нечленораздельное, Курган воткнул коготь в правый глаз Пэфороса. Архидемон заревел, брызнула кровь, и перед глазами девушки мелькнуло что-то темное и извивающееся — истинный облик Пэфороса.
Риана почувствовала, что чары слабеют, и, собравшись с силами, наложила Житницу Земли, соорудив барьер между Вуалью и тем, кто хотел ее присвоить.
Пэфорос отчаянно завертелся. Риана чувствовала, что даже сквозь боль монстр тянется к ней, пытаясь парализовать заклятием. Девушка смотрела в кровавую глазницу, где копошилось само существо Пэфороса, и наложила Мушиный Глаз — заклинание, вызывающее сумбур в мыслях. Это довольно простое заклинание Кэофу Пэфорос блокирует без труда, однако Риане важно было выиграть время, потому что с каждой секундой к ней возвращались силы.
Она сосредоточилась на раненом глазе Пэфороса — единственной дыре в волшебной броне архидемона, гостевом теле гэргона — и стала вспоминать тексты двух священных книг «Величайшего Источника» и «Книги Отречения», где упоминалось Глаз-Окно, самая мощная из существующих форм магии. Риане было необходимо заклинание О-Рен Ка, которое открывало Ворота из Красного Нефрита. Это заклинание было очень сложным, потому что нарушало баланс между злостью, похотью и любовью, а при неумелом его наложении часто возникали безумие и хаос.
Начав читать заклинание, Риана запнулась. Чары Пэфороса крепли. Девушка поняла, что нужно торопиться, и, взяв себя в руки, дочитала заклинание.
Сначала не произошло ничего, стояла полная тишина. Внезапно Пэфорос попятился и закрыл лицо руками. Глазница раздвинулась, череп вскрылся, обнажая самого Пэфороса, а подоспевшая Риана вырвала глаз гэргона из орбиты. Техномаг танцевал предсмертную джигу. Хлынула кровь, и связь Пэфороса с этим миром нарушилась. Жизнь гэргона угасла, Пэфорос вскрикнул, вывалился на разбитый череп Батокссса и метнулся в темноту клубком черного тумана. Фулкаан завопил, и огромный клюв схватил Пэфороса, прежде чем демон смог улизнуть.
Обессилев, Риана упала на колени. Желудок поднимался к горлу, от использования О-Рен Ка сильно болела голова. И только тут девушка поняла, что Вуаль куда-то исчезла.
Не веря собственным глазам, Риана решила, что это сон. Однако, подняв голову, она увидела злобную ухмылку Кургана. В руках регент держал Вуаль.
— Как удачно все получилось, Дар Сала-ат! — воскликнул Курган. — Оружие против гэргона само пришло мне в руки.
Они смотрели друг другу в глаза, бывшие друзья, а ныне злейшие враги. Словно произошло столкновение любви и ненависти, верности и предательства.
— Отдай ее мне, — сказала Риана, — ты не представляешь…
— Возможно, и нет, — хитро сказал Курган. — Только это не важно.
Риана поднялась, а Курган выхватил кинжал.
— Иди сюда, — прошипел он, — убить тебя будет проще простого.
Риана бросилась на него, однако голова ее закружилась. Теряя равновесие, она увидела, как к телу приближается кинжал. Вдруг у Кургана подогнулись колени, и он без чувств упал на мостовую. Там, где только что стоял регент, Риана увидела Миннума, добела сжавшего кулаки.
— Я же сказал, что не подведу, — проговорил он.
— Спасибо, — чуть слышно прошептала Риана.
Риана подняла Вуаль и задохнулась от восхищения, увидев, как каждая из тысячи слез сверкает ярким бриллиантом. Следуя указаниям Вуали, девушка прошла в центр площади и подняла ее над головой. Затем она связала Вуаль в узел, напоминающий пересечение силовых ручьев под ногами.
Вуаль раскрылась, словно лепестки цветка. Из нее брызнули слезы священных драконов, орошая ночь серебристым фонтаном, пронзая пространство и время, сливаясь с ними. Слезы были повсюду и нигде. Словно серебристые рыбки они подпрыгивали и танцевали, проникая между мирами, измерениями и пространствами, образуя запутанный клубок мгновений, невиданных и, следовательно, никому не известных. Однако эти мгновения все же существовали, имея реальный вес и силу истории.
От Рас Шамры не осталось почти ничего. Хоролаггия вытянул кровь Аватары, опутав ее прочным коконом Маласокки. Каждая нить кокона впивалась в тело, вызывая чудовищную боль. Зимнее солнцестояние приближалось. Секунды таяли, и Джийан чувствовала, как ее жизненная сила капля по капле орошает землю Иномирья.
Смерть приближалась, и Джийан зарыдала. Нет, она оплакивала не себя, смерти она не боялась. Ей было жаль Аннона, которого она погубила собственными руками, и Риану, слабую и неокрепшую, которой пришлось стать сосудом для чужой души. Солнцестояние близилось, и значит, у Рианы ничего не вышло. А раз так, то девушка, без всякого сомнения, уже мертва. Какой ужасный конец для матери, пытавшейся защитить свое дитя!
Джийан подняла опухшие глаза к небу Иномирья и стала ждать, когда за ней прилетит белый дракон, чтобы проглотить целиком и, перемолов волшебными зубами, превратить в пищу для архидемона.